— Привет, доченька, — он вяло потирает глаза и надевает очки для зрения, чтобы лучше меня видеть. Замечаю, что папа ещё лежит в кровати, что удивительно: мама всегда поднимала нас с ним на ноги не позже семи часов, и я, конечно, никогда не была этому рада.

Его лицо и мягкий тембр голоса — всё, что мне нужно, чтобы понять, что я всё же соскучилась по дому за столь короткое время.

«Не оглядывайся на прошлое. Только вперёд», — я стараюсь гнать унылые мысли прочь.

— А где мама? — спрашиваю я шёпотом, чтобы не разбудить Мими, удобно устраиваясь в собственной постели и сложив ноги под себя. — Сегодня праздник какой-то, что она разрешила тебе поспать подольше? — улыбаюсь, всматриваясь в задний фон на видео папы: на прикроватной тумбочке неряшливо разбросаны разные бумаги, вероятно, рабочие, но это вызывает у меня лишь больше вопросов.

Мама всегда против хлама, что могло измениться за два дня моего отсутствия?

Папа прокашливается и, взяв в руки стакан воды, делает небольшой глоток, после чего серьёзно смотрит на меня.

— Ты совсем выросла у нас, Вики, — он вновь улыбается, отчего вмиг появившиеся морщины на лбу разглаживаются. — Мама уехала по делам. А как твои дела? Как книга?

Он меняет тему слишком быстро. Не в стиле папы резко переключать один разговор на другой. Не хочет, чтобы я заподозрила что-то неладное. Кажется, от меня что-то скрывают. И, видимо, это что-то — очень важное.

— Я почти не пишу, — отвечаю я, притворяясь, словно ничего не заметила. Нужно будет позвонить маме и попытаться расспросить её: ненавижу оставаться в неизвестности. — Времени нет.

— Ничего, скоро выходные. Главное, не забывай писать.

Мы разговариваем ещё с пару минут, после чего я смотрю на электронные часы и понимаю, что скоро нужно выходить. Диалог с папой оставляет после себя неприятный осадок. В голову закрадываются самые разные мысли. Набираю номер мамы, как и планировала, но она не отвечает, а в переписке такое спрашивать бесполезно. Если уж что-то действительно произошло, она либо соврёт, сказав, что мне кажется, либо и вовсе проигнорирует.

Мими садится на кровати, когда я откладываю телефон в сторону, и, зевая, потягивается.

— Уже проснулась? — спрашиваю я и складываю в сумку необходимые тетради.

— Поспишь тут, — недовольно бурчит она. Нужно будет запомнить, что у Мими очень чуткий сон. — Ты что, пишешь книги?

Она медленно встаёт и идёт к зеркалу, сразу же принимаясь расчёсывать волосы.

Вздыхаю, понимая, что всё больше и больше людей узнают о моём хобби то ли из-за моего неумения скрываться, то ли из-за их неумения соблюдать личные границы. С другой стороны, я сама виновата, что говорила об этом при Мими — не закрывала бы она уши же, в самом деле.

— Пишу, — честно отвечаю я и захожу в ванную, чтобы сменить ночную одежду на кожаную юбку и вязаную красную водолазку.

— Ничего себе, — Мими заходит ко мне и по моей просьбе помогает собрать волосы в какую-то незамысловатую причёску. Кажется, она действительно разбирается в стиле. — Я не очень люблю читать, если честно, — говорит сквозь зубы, удерживая в них резинку, когда плавными движениями пальцев пытается придать моим волосам форму, — в отличие от Сэми. Но твою книгу почитала бы.

Мими умело справляется с задачей, аккуратно собирая пряди у висков назад и завязывая их резинкой в короткий, насколько это позволяет длина волос, хвост. Чёлку она чуть взъерошивает пальцами, придавая ей объёма.

— Спасибо, — я благодарю Мими, любуясь в зеркало со всех сторон. — Честно говоря, я не очень люблю показывать кому-то то, что пишу, — поджимаю губы и беру в руки тушь, не отрываясь от зеркала.

— Боишься критики? — спрашивает она и тоже приступает к макияжу.

— Нет, — признаюсь без тени лжи: я вроде не глупая и прекрасно понимаю, что у каждого человека свой вкус. А объективная критика, напротив, хорошо — она помогает понять свои ошибки и исправить их. Я аккуратно вывожу слабые стрелки, после чего наношу на губы почти прозрачный блеск. — Просто это что-то… Личное.

— Поняла, тогда не давлю, — Мими смотрит на меня, чуть поджав губы и сощурив взгляд. — Когда-то я сделаю тебе макияж сама, — в её глазах словно мелькают маленькие дьяволята, отчего я смеюсь. Впрочем, я только за.

После того, как окончательно собрались, мы прощаемся до обеда и расходимся в разные стороны. Дино сказал, что после занятий пойдём в приют к детям, и я поделилась своей идеей о спектакле. Мими с радостью согласилась поставить сценку после того, как прочитала сценарий, а Дино, кажется, очень обрадовался и поблагодарил за помощь. Что ж, остаётся надеяться, что профессор оценит написанное мной по достоинству.