Степаша сидела напротив Алексея, на тахте, Алексей возле стола, на стуле.

У Марины разом отлегло от сердца: дверь не заперта, оба выглядят вполне пристойно.

Алексей послушно вытянул вперед руки, а Степаша проворно наматывала на его руки ярко-красные шерстяные нитки.

Увидев Марину, оба одновременно уставились на нее, Алексей, как подумалось Марине, смущенно, а Степаша привычно спокойно, даже весело.

— Вот, — первый начал Алексей. — Нитки, как видишь…

И замолчал, будто ему не хватило воздуху.

— Вижу, — Марина сняла пальто, повесила его в коридоре, снова вернулась в комнату, села рядом со Степашей.

— Красивые нитки какие…

— Это мама прислала, — сказала Степаша, продолжая наматывать нитки на руки Алексея, — вчера приехала одна из Воронежа, привезла посылку…

— Очень красивые, — повторила Марина.

Обычно Алексей спрашивал ее, когда она приходила с работы:

— Устала? Много было всего-всякого?

А нынче не спросил. И не смотрел даже в ее сторону, как бы ускользая от нее взглядом.

«Почему он смущен? — подумала Марина. — В сущности, что такого особенного? Ну, сидит вместе с девочкой, и она наматывает на его руки нитки. Что в этом плохого?»

— Вы с работы? — спросила Степаша, повернув голову к Марине.

— Да, я сегодня немного раньше обычного, — ответила Марина.

— Вот и все, — сказала Степаша, подошла к Алексею, стала снимать с его рук пушистые кольца ниток.

Взяла со стола целлофановый мешок, положила в него пряжу.

Алексей глубоко вздохнул, словно после тяжелой работы, потряс руками.

— Аж затекли, — сказал, — теперь и закурить можно, надеюсь?

— Можно, — сказала Степаша.

— Ты что, скоро уходишь? — спросила Марина.

— Минут через тридцать, — ответил он.

Марина повернулась к Степаше:

— Давай тогда пообедаем, пойди разогрей суп…

Не отвечая ей, Степаша подошла к зеркалу, пригладила отросшие вихры надо лбом, оба, и Алексей и Марина, уговорили ее как-то больше так коротко не стричься.

Потом повернулась к Алексею, сказала:

— Теперь порядок.

Алексей вынул из кармана пачку сигарет, закурил, Степаша живо подошла к столу, подвинула ему пепельницу, и он стряхнул пепел.

— Я все жду, когда ты курить бросишь, — негромко произнесла Марина, — не выношу табачный дым.

Степаша отогнала ладонью дым от Марины, потом сказала, глядя на Алексея, должно быть обращаясь только к нему одному:

— Завтра же начну вязать…

— Что вязать? — спросила Марина.

— Кофточку и еще варежки, если шерсти хватит…

— Кофточку? — удивилась Марина. — Да ты что, Степаша, на кофточку тебе никак не хватит.

— А разве я буду вязать для себя? — спросила Степаша. — Вот уж нет.

— Для кого же?

— Для ребенка, — сказала Степаша. Небольшие, светлые глаза ее слегка потемнели. — У меня будет ребенок, Марина Тимофеевна.

— Ребенок? — переспросила Марина.

— Именно так.

Степаша подошла к Алексею, встала рядом с ним.

— Алеша, скажи ей, мой милый…

Казалось, это все сон, ничто другое, сейчас она, Марина, раскроет пошире глаза, и проснется, и забудет об этом ужасном сне. Но нет, то был не сон…

Марина посмотрела на Алексея, на этот раз он не избегал ее взгляда. Темно-карие, широко вырезанные глаза его с чуть коричневыми веками, иногда блестящие, иногда тусклые, как бы подернутые пеплом, сейчас казались печальными, словно бы погасшими.

— Понимаешь, Маришка, — сказал Алексей, — так как-то вышло…

— Почему так как-то, Алеша? — прервала его Степаша. — Давай, дружочек, не крути, говори все как есть… — Ясная, открытая улыбка засветилась в ее глазах.

— Мы любим друг друга, Марина Тимофеевна, верно, Алеша?

— Да, — сказал Алексей, глядя куда-то поверх Марининой головы, — верно.

— Вот так, — заключила Степаша.

Стояла перед Мариной, заложив руки за спину, уверенная в себе, вдруг разом возмужавшая, даже словно бы ставшая выше ростом, должно быть, такая же крепкая и непробиваемая, как ее речной жемчуг…

— Хорошо, — сказала Марина, — раз так, хорошо…

Будто слепая, ничего не видя перед собой, повернулась, быстро вышла в коридор, сдернула свое пальто с вешалки, ринулась в дверь. Сбежала с лестницы на улицу. Как раз возле подъезда остановилась машина с зеленым огоньком. Марина подняла руку.