— Рути, как ты? — спросил он, взяв трубку.

— Жива, — сказала она.

Даже не поздоровалась. Ее голос был все таким же далеким и чужим.

— Я говорил с дядей Джо, — начал объяснять Йегер, — и мы решили посетить недавно раскопанные тоннели. Что-то наподобие секретного нацистского комплекса для производства супероружия.

Повисла долгая напряженная тишина.

— Ты нужен мне здесь. — В голосе Рут звучала такая боль, словно она находилась в каком-то по-настоящему ужасном месте. — Ты должен быть здесь, со мной, а не отправляться на какие-то безумные поиски…

Йегер виновато вздохнул.

— Это всего два дня.

— Я теряюсь, Уилл. Правда теряюсь. — На мгновение она замолчала. — Повторяю: ты нужен мне здесь.

Йегер боролся с соблазном поддаться на ее уговоры. Она часто бывала такой — нежной, далекой, манящей, — а в следующее мгновение, впав в состояние неконтролируемой агрессии, бросалась на него. Нет, ему нужна еще пара дней отдыха. Да и соблазн попасть в тоннели и увидеть, что скрывал в них Каммлер, был слишком сильным.

— Это всего два дня, — повторил он. — Их обнаружили совсем недавно, причем расположены они практически рядом с нами. Такого шанса может больше не представиться.

— Вперед, на поиски пыльных нацистских безделушек, — с болью и отчаянием вздохнула она. — Полагаю, ты уже расставил приоритеты. — Сделав паузу, Рут продолжила: — Скажи мне, Уилл, неужели между нами все… настолько плохо?

Ее голос был таким надтреснутым, что у него просто разрывалось сердце. Он провел ладонью по лбу.

— Ты же знаешь, что я влюбился в тебя с первого взгляда. И никогда не переставал тебя любить. Но… — Он помолчал. — Больше я в этом не уверен.

— И тебя это удивляет? После всего, что я пережила? После того, как я годами ждала помощи, которая так и не пришла? Ждала тебя? — Пауза. — Ты хоть раз пытался по-настоящему понять? Узнать меня такой, какой я стала? Увидеть то, что мною движет? То, что меня терзает?..

Не сумев закончить фразу, она разрыдалась. Йегер привык к подобным приступам рвущих душу всхлипываний. И если бы он был рядом, она очень скоро начала бы колотить его кулаками в грудь, и это продолжалось бы до тех пор, пока он не унял бы ее силой.

— Люди меняются, — говорила она сквозь слезы. — Я изменилась. Думаешь, мне нравится быть такой, какой я стала? Я не просила об этом. — Пауза, затем новый всплеск эмоций. — Но ты, ты остался все тем же. Таким же, как и раньше.

Это правда. Йегер был постоянным и считал постоянство хорошей чертой. Преимуществом. Но она, похоже, думала по-другому. По мнению Рут, он должен был непонятно каким образом измениться, чтобы соответствовать ее новой роли.

И как, спрашивается, это отразилось бы на мальчиках? Да их жизнь пошла бы наперекосяк, как корабль без руля и ветрил. Она превратилась бы в хаос.

Нет. Йегер не сомневался, он должен оставаться постоянным ради Люка и Саймона. Должен. И если это означает потерять Рут… По правде говоря, были опасения, что он уже ее потерял.

— Слушай, давай поговорим, когда я вернусь, — сказал он жене. — Попытайся отдохнуть. Это всего два дня.

— Ты хотел сказать: «Выпей свои таблетки», — всхлипнула она. — Отдохнуть. Как будто что-то изменится. Мне больше не нужны таблетки.

— Послушай, я вернусь в четверг, — сказал он снова. — Раньше приехать просто не получится.

— Что ж, возможно, меня тогда уже здесь не будет. Возможно, уеду. Я чувствую, тебе просто хочется, чтобы я исчезла.

Йегер уже привык к ее угрозам. Обычно они были пустыми. Как правило, под ними скрывался крик о помощи, хотя он и не понимал, как еще может ей помочь. Ей нужна помощь профессионалов — во всяком случае, так он считал.

— Увидимся в четверг, — повторил он еще раз. — Это лишь пара дней, вот и все.

Он положил трубку.

Он привык к ее непредсказуемости, к перепадам ее настроения. Но ощущение, что она от него ускользает, все еще причиняло ему боль. Он больше не понимал, как достучаться до нее. Казалось, женщина, которую он когда-то любил, была для него полностью потеряна, и осознание данного факта давалось ему тяжело.

И он знал, что именно это было самой страшной местью Каммлера.

11

— Эй! Есть тут кто?

Голос Йегера эхом прокатился по скалистому склону. Ответа не последовало. С уверенностью можно было сказать лишь то, что рельеф здесь был еще более неровный, чем в окрестностях Бергхофа. Йегер заметил, что мобильной связи здесь нет. И слева, и справа в небо вздымались могучие пики.

Он добрался до огороженной зоны. Ветер трепал пластиковую предупреждающую ленту. Повсюду были обычные в таких случаях знаки на немецком: «АХТУНГ! Ведутся раскопки. Не входить». Йегер поднырнул под ленту и двинулся к высившемуся впереди каменному склону.