Ишмерай села на колени на берегу озера и протянула руки, чтобы зачерпнуть немного воды.

— Видишь ли ты своё отражение? — рядом с прошелестела высокая тень в тёмном платье, окутывая её своим колдовским голосом.

Ишмерай нагнулась и увидела своё призрачное отражение.

— Вижу.

— Отчётливо ли оно?

— Нет. Будто в тумане.

— Тебя ждёт долгая дорога, Дитя. Ты пойдёшь искать Луну и Колыбель. Если ты отправишься в этот путь, ты потеряешь всё, что тебе дорого. Но ты отыщешь Солнце. И его лучи будут твоей путеводной звездой. Ты будешь падать. Но, упав десять раз, ты должна будешь подняться одиннадцать. И в ту минуту, когда смерть покажется тебе предпочтительнее жизни, вспомни об этом озере и о его водах, вспомни, какие ручьи наполняют его, и они наполнят твоё сердце целебной силой. Тяжела будет твоя борьба, и края ей не будет видно. Но тебе решать, будет ли твоё упорство вознаграждено по достоинству. Ты должна одна пройти это путь. Все, кого ты возьмёшь с собой, должны будут отдать тебе свою жизнь.

Тотчас лес исчез, и на смену ему пришёл свет. Ишмерай чудилось, что она сидит на горизонте, свесив ноги, и внимательно глядит на тот мир, который оставила. Руки по локоть окутаны светом солнца, и горизонт начинает сиять ещё ярче, как только губы её растягиваются в улыбке. Она то часовым ходит по солнечному кругу небосвода, покачивая огромным золотым посохом, то вновь успокоено садится, не отрывая изумрудных глаз от края, который стережёт, будто дитя, а Солнце идёт с нею рука об руку и щедро дарит блаженной земле свой свет.

Но вскоре и этот свет померк, гул ветра и шелест солнечного мерцания затихли, и девушка услышала приглушенный шёпот мужских голосов.

— Похоже, приходит в себя…

— Амиль, наши головы спасены.

— Эта болезнь не смертельна, но вы, два идиота, едва не загнали её в могилу. У девочки ещё и ребро повреждено.

Ишмерай с трудом разлепила глаза и долгим взглядом уставилась в дощатый потолок. Где-то весело и жарко трещал огонь, а она лежала в мягкой постели и млела от слабости и тепла.

— Я уже на корабле? — прошептала она; голос был не в силах прорваться сквозь сухость горла.

— На каком корабле? Вы в Кишаре, сударыня.

— Она ещё бредит.

— Это всё Сагдиард, — услышала девушка голос Амиля. — Запугал её, а она бредила этим кораблём всю ночь. Нет, барышня, вы не на корабле. Вы в безопасности.

Ишмерай ещё несколько мгновений напрягала слух, тщась услышать могучий шум моря, но уловила лишь треск дров, шорох расплывчатых теней на стенах и вой ветра за окном. Девушка собралась с силами и села в кровати, внимательно оглядев комнату.

Напротив кровати стоял простой камин, рядом с окном — стол, заваленный сушёными травами и множеством склянок. За столом сидел довольно упитанный пожилой мужчина, а из большого окна лился яркий солнечный свет, золотя его седую бороду и волосы. Увидев сияние солнца, Ишмерай вспомнила свой сон, и на душе потеплело. Ей чудилось, что она богиня Солнца, защищающая свои земли.

«Я сидела на горизонте», — подумала она, на несколько мгновений унеслась к далёким мыслям, затем вновь спустилась на землю, вспомнив о том, что у её кровати столпилась целая рать незнакомых мужчин.

Амиль глядел на неё заботливо, седой мужчина — сурово и внимательно, остальные двое или трое — с любопытством.

— Это она провела тебя в Экиме, Амиль? — не удержался один из них, самый молодой и неугомонный.

— Она, — подтвердил тот.

— Барышня! — воскликнул молодчик. — Как только вы поправитесь, я непременно пожму вам руку! Вы обманули искусных шпионов!

— В этом нет ничего удивительного, — раздался самоуверенный голос Сагдиарда, стоявшего в дверном проёме. — Она — дочь одного из искуснейших шпионов.

— Я — дочь не шпиона, а герцога, — холодно проговорила Ишмерай, пытаясь горделиво выпрямиться.

— А вы, барышня, не изменяете себе даже в горячке, — усмехнулся Александр, добавляя комнате немного света золотыми кудрями и сияющей улыбкой с ровными белыми зубами. — Всё язвите. Только вы забыли поблагодарить меня за то, что я довёз вас до столь уютной кровати, рискуя заразиться от вас той же гадостью.

— Вас, сударь, никто не просил тащить меня по всему Востоку, — парировала Ишмерай, недовольно сложив руки на груди и отвернувшись от него. — Клянусь, мне было бы куда легче, если бы вы изволили оставить меня на дороге подыхать, тем самым избавив меня от своего общества.

— Хамка.

— Мужлан!

Амиль решительно повернулся к Сагдиарду, остальным зевакам и раздражённо выставил их за дверь. Затем Амиль представил Ишмерай пожилого мужчину, сидящего за столом.

— Это лекарь Пеаний, старый друг вашего отца. Он живёт в деревушке неподалёку. Узнав, что здесь дочь герцога, он любезно примчался сюда и облегчил ваши муки.

— Благодарю вас, господин Пеаний, — серьёзно отозвалась Ишмерай. — У вас светлые руки и добрые глаза. Прошу, не откажите мне в любезности объяснить мне, почему я оказалась здесь.