Бык схватил свою девушку за волосы, притянул её к себе и сказал:

— Слышь, сучка, ты что надумала, а? Решила на блядки пойти? А?! — Бык влепил пощёчину Тане. — Хочешь, чтобы тебя тут оттрахали, да?! Ты этого хочешь?! Мразь конченая!

Парень сжал кулак и размахнулся, но я удержал его руку. Он ответил мне ударом в челюсть. Я зашатался. Друзья Быка стали отталкивать меня, приговаривая: «Чё ты лезешь?», «Дай им разобраться!». За это время Таня убежала на другой конец бара. Бык пошёл за девушкой, а я сумел продраться сквозь толпу его поклонников и вновь остановить агрессора. Он отпихнул меня, а затем ударил ногой в грудь. Я отступил на пару шагов, чтобы восстановить дыхание.

— Что, осмелел, Африка?! — крикнул Бык.

Он ухватил мою голову и принялся бить по ней коленом. После нескольких ударов мне удалось выбраться из захвата.

— Ты что, по-нормальному не понимаешь?! Языку не научился?!

— Решайте свои проблемы вне бара, — ответил я.

— Ага, мы с тобой сейчас порешаем все наши проблемы! Вне бара, сука, порешаем! — сказал Бык и повернулся к Тане, чтобы добавить: — Хочешь остаться — оставайся, мразота!

Боксёр повернулся, ударил ногой по барной стойке и вышел из заведения. За ним последовала вся компания, кроме нескольких девушек, оставшихся с Таней. Она выглядела испуганной, однако поблагодарила меня за поддержку. Я ответил на любезность и пошёл смывать кровь с лица. Через окно в туалете послышались знакомые голоса. Дебоширы поджидали меня и не ушли, пока Бык не скомандовал: «Да ну его на хуй, завтра разберёмся». Я вновь встал на рабочее место и надеялся, что на этом все мои приключения закончатся.

Как бы не так.

Через пятнадцать минут к бару подъехал молодой парень на зелёном мотоцикле. Когда он прошел мимо меня со шлемом в руках, я вдруг понял, насколько сильно он отличается от типичного обитателя «Диско-бара». Вместо спортивного костюма на нём была майка тигровой расцветки с большим вырезом, кожаный жилет и протёртые джинсы. Вместо дешёвых туфель из кожзаменителя парень носил голубые мокасины с черепами. Вместо голимой наколки в виде имени или года рождения, расписанного на костяшках, на его груди красовалась ярко-чёрная надпись. К тому же, он пренебрёг священнейшим правилом: «волосы длиннее 5 см — пидорство». Да ещё и как пренебрёг! Парень не только отрастил патлы, свисающие до самой шеи, но ещё и красился в блондина.

В баре этот персонаж не растерялся и первым делом попросил сменить шансон на клубную музыку. Затем он подошел к столу, где отдыхали Таня и её несколько подруг, и заказал им выпить. Девушка мгновенно расцвела, окружив парня своим вниманием. Они много пили и танцевали, а потом парочка уединилась за дальним столиком. Примерно через полчаса они, смеясь и пошатываясь, вышли из бара и направились к мотоциклу.

— А тебя не арестуют за вождение в пьяном виде? — спросила Таня и прыгнула на мотоцикл, раскинув ноги.

— Не бойся, они нас не догонят. Нам с тобой никто не помешает.

Блондин схватил девушку за талию, а она оттолкнула его в игривой манере.

— О-о, ты шустрый парень?

— Не то чтобы шустрый, но… — парень не окончил фразу и силой приблизился к девушке. Он слегка потянул её за волосы и прошептал что-то на ухо, отчего Таня расплылась в улыбке.

Парень надел на девушку шлем и сел за руль. Таня запустила руки ему под майку. Парочка с шумом уехала на зелёном мотоцикле. Похоже, завтра у Быка будут дела поважнее, чем разборки со мной.

Ближе к утру подошел угрюмый мужчина с золотым зубом. Он был младше меня на пару лет, но выглядел старше на десять. Его звали Серый.

— Здорово, Африкос. Ну, чё, как сегодня, шумно? По лицу вижу, что шумно. Я чё пришел-то… дело к тебе есть. С одним мудилой надо разобраться. Он Удаву денег задолжал, а платить не хочет, падла. Сидит себе, бухает в «Кобыле». Сюда не суётся. Ну, чё, погнали?

Ночные разборки входили в мои обязанности. За это меня, собственно, и наняли. Хозяин бара — авторитет по кличке «Удав» — предлагал «взять меня в дело» ещё в середине девяностых. Тогда я думал, что ни при каких обстоятельствах не стану работать на бандитов.

Когда надо было кого-то припугнуть или выбить деньги, — Серый приходил ко мне. Я был шестёркой у шестёрки, живым щитом на случай, если у должника окажется в руках нож или пистолет.

У входа в бар «Кобыла» валялся какой-то пьяница. «Это он», — сказал Серый. Я подобрался к жертве и разглядел знакомый силуэт. Передо мной лежал Шарпей. Щуплая фигура и обвисшая кожа ещё сильнее оправдывали его прозвище.

Я перевернул пьяницу, затем присел на одно колено и спросил: «Ты живой?» Шарпей немного пришел в себя и, откашлявшись, заговорил на типичном для него и других алкоголиков диалекте:

— Гха-гха, кого я вижу? Зайчишка-трусишка…

Шарпей попытался плюнуть в мою сторону, но слюна растеклась у него по щеке.

— Ты о чём? — спросил я.

— О том… шо ты трус!!

— Это я трус? Ты же сам сказал, что не придёшь!

— Чё ты паришь, Вика?! Я… пришёл када нада… вечром… а тя не было! Твой тренерок ещё втирал там… какие-то… семейные остоятельста у тя, — Шарпей остановился, почувствовав, что теряет контроль над речью, но вскоре продолжил: — Ну и шёл ты в жопу! Вместо тя намальный пацан подкатил… побил меня, прада… за два ранда, чертяка! Ну, ничё, бывает. Зато малыш водярой круто проставился!