Но шутить о нашей будущей «жизни в браке с благословения Всевышнего» было весело.

Пока не выяснилось, что Уилл не шутил.

Я поняла это окончательно только в тот момент, когда рассказала ему о том, что лорд Тенербен (сам лорд Тенербен, в которого я влюблена до безумия!) сделал мне предложение и мы поженимся уже осенью.

«Ты изменила мне», — сжал губы Уилл.

Мне показалось тогда, что он снова шутит. Ну какая измена? Мы были друзьями. Ни разу не целовались, не держались за руки и уж тем более не уединялись!

Но Уилл не шутил.

«Променяла любовь на позолоту, деньги и титул. Я думал, ты не такая. Думал, ты настоящая. А ты такая же девка, как все остальные, кто готов из юбок выпрыгнуть, лишь бы попасть к нему в постель. Ты от него понесла? Потому вы женитесь, в этом лорде еще осталась порядочность?»

Не успев дослушать, я залепила Уиллу пощечину и отшатнулась.

В мгновение ока годы дружбы обернулись катастрофой.

Во время выпускных экзаменов в МагАк мы уже не говорили друг с другом, и я осталась один на один с теми сплетням и молчаливым (а иногда и не очень молчаливым) осуждением всего столичного общества, с которым я сталкивалась, стоило мне появиться где-то без сопровождения Рейвена.

Как ни странно, тогда я легко все это переносила: близость Рейвена, его любовь, то, что он всегда был рядом и был готов на все, лишь бы меня порадовать, с лихвой окупало любые неприятности. Мы любили друг друга и собирались быть вместе всю жизнь. Я была так счастлива, что почти боялась поверить в то, что все это правда.

Я даже не видела смысла в том, чтобы говорить Рейвену о том, что происходит: с него бы сталось объявить бойкот всей столице или решить все простой дуэлью (что, учитывая силу Рейвена, было бы просто избиением младенцев). Я решила, что должна быть достойной супругой лорда Тенербена, так что жаловаться считала ниже своего достоинства.

— В-в-вам чем-то помочь, леди? — прозаикалась служанка, рывком возвращая меня из воспоминаний.

Я в доме бургомистра. Со дня нашей с Рейвеном не состоявшейся свадьбы прошло много лет. Я здесь на работе. И, оставив мысли об Уилле, должна сыграть в игру «Найди странное».

Молоденькая русоволосая служанка в сером платье, которую я встретила при выходе из гостиной, смотрела на меня с ужасом, но все же осмелилась задать вопрос. Я улыбнулась, надеясь ее успокоить хоть немного.

— Покажите, где я могу вымыть руки? — деликатно спросила я, намекая на уборную. — Не нужно меня провожать, я сама найду.

В глазах служанки явно появилось облегчение, и она махнула рукой направо.

Отлично.

— А вы всегда ходите босиком, преподобный? — услышала я голос Рейвена из гостиной, и, остановившись за углом коридора, прыснула в кулак.

Для всех остальных вопрос звучал серьезно, но я знала Рейвена и уловила в тоне тщательно скрытую издевку. К проповедникам Всевышнего Рейвен относился снисходительно, как к неразумным детям. Ну а как человек, постоянно имеющий дело с самой настоящей Тьмой, может относится к тем, кто считает, что от умертвия можно защититься крестом?..

— В это время года — да, — церемонно ответил проповедник. — Это приближает меня к Всевышнему.

— О! Он презирал обувь? — заинтересованно спросил Рейвен.

Я закашлялась.

— Он терпел мучения ради нас! Спустился во Тьму, чтобы вернуть душу возлюбленной и воскресить ее! — с жаром откликнулся проповедник. — Он показал нам, что Тьма — не всесильна, что ее можно победить! Благословил нас и дал силы бороться. Поэтому мы празднуем каждый год Воскрешение и поэтому Тьма еще не поглотила нас! Вы разве не знали, что ваш дар к некромантии — это подарок Всевышнего? Именно он вашими руками бережет нас!

Я почти увидела, как Рейвен поморщился.

— Правда? — невозмутимо сказал он. В тоне сквозил сдержанный уместный в светской беседе интерес. — А что вы об этом думаете, мистер Финч? Вы говорили, что вас что-то позвало в этот мир и, я так понимаю, это «что-то» каким-то образом подняло и ваше тело.

— Я понимаю, к чему вы ведете! При всем уважении, лорд Тенербен, Всевышний не призывает духов и не поднимает зомби! — перебил проповедник. — Не якшается с Тьмой и ее созданиями!

Я поморщилась. Проповедник отчаянно мешал допрашивать призрака мистера Финча, как будто нарочно.