— Что, дороговато для тебя оказалось? Извини, я не подумала…

Как ни удивительно, но эта реплика прозвучала вовсе не издевательски. А скорее сочувственно и виновато.

— Нет же, говорю, всё нормально, — попытался изобразить воодушевление юноша, но внимательный взгляд одноклассницы подсказал, что она его видела насквозь.

— Про маски я говорила серьезно, — невзначай подметила школьница. — Тебе не обязательно стараться выглядеть тем, кем ты не являешься.

— Ну ладно, ты права! — сдался подросток. — Я охренел от здешних цен. Но совсем чуть-чуть. Теперь довольна?

— Может быть, — загадочно улыбнулась Крылова и пригубила свой кофе.

— Кхм… ну хорошо тогда… — помялся Виктор и тоже отхлебнул из стакана.

Фу-у-у! И вот за это он отдал столько денег?! Прав был Адастар, люди очень странные… Один чудак придумал рецепт сего напитка, по вкусу напоминающий жижу из-под мочёных носков. А толпы других чудаков готовы за это деньги платить…

— Дана, а чем ты вообще занимаешься? — нарушил затягивающееся молчание мальчишка. — Ну, в смысле, хобби или увлечения.

— Да всяким понемногу. Фигурным катанием, верховой ездой, фэшн-дизайном, теннисом, фехтованием…

— Э-э-э… офигеть, сколько у тебя всего… — чуть не поперхнулся юноша.

— Ну а ты?

— Раньше плаваньем занимался. Сейчас даже его пришлось забросить, — немного печально сообщил Витёк.

— А что так?

— Дык в гимназию эту перевели меня. Всё свободное время на зубрёжку теперь уходит. В моей старой школе программа была не такой сложной. А тут этот математический уклон…

— А почему ты вдруг решил здесь учиться? — спросила Дана.

— Это и не я решил, а предки, — вновь испустил грустный вздох Василевский. — Отчим лет пять назад «вкатился в IT», что называется. Стал неплохо по нашим меркам зарабатывать. Ну и они с мамой посчитали, что окончание такого престижного заведения даст мне отличную фору при дальнейшем выборе профессии и поможет найти место в жизни…

— Ну они, в общем-то, правы. Но ты, насколько я могу судить, переменам не рад?

— Ты же знаешь, как начался мой учебный год, — беззлобно фыркнул подросток. — С чего бы мне радоваться?

— Да, понимаю. Извини.

Одноклассники немного помолчали, сделав по нескольку глотков из ополовиненных стаканов. А потом Крылова вдруг предложила:

— Если хочешь, я могла бы помочь тебе вернуться в бассейн.

— Это как же? — ошарашено заморгал Виктор.

— Подтянуть тебя по учебе, чтобы ты не тратил на неё столько времени. Когда заполнишь свои пробелы в знаниях, то дальше станет значительно легче.

— Было бы здорово! — буквально расцвел мальчишка. — И ты в самом деле готова ради меня… ну, так напрягаться?

— Почему бы и нет, — пожала плечиками Дана. — Главное, чтобы у тебя было стремление стать лучше.

— Не поверишь, я уже прямо сейчас его в себе ощущаю! — шутливо приосанился Витёк, вызвав на устах спутницы легкую улыбку.

— Тогда до встречи. Но имей в виду, тебе придется подстраиваться под мое расписание. Я дополнительно сообщу, когда у меня будут свободные дни.

— А ты что, уже уходишь? — не смог скрыть своего огорчения юноша.

— Да. Мне пора. Увидимся завтра в школе.

Девушка встала из-за столика и прямой наводкой отправилась к выходу. Сквозь стеклянную дверцу Василевский видел, что едва одноклассница вышла из кофейни, как перед ней притормозил черный «Крузак». Словно бы только и ждал её появления. И если бы не прощальное обещание Даны поднатаскать по урокам, то молодой человек скорее всего бы подумал, что от него неприкрыто сбежали.

Всё-таки странная она какая-то, эта Крылова. Но какая ж, блин, хорошенькая…

Дана чинно уселась внутрь благоухающего новой кожей салона авто и захлопнула за собой дверцу.

— Доброго дня, мама, — поздоровалась она с сидящей на заднем кресле ослепительно красивой женщиной.

— Здравствуй, — неспешно кивнула пассажирка. — Решила сегодня немного прогуляться?

— Вроде того, — не вдаваясь в подробности ответила школьница.

— Ты была с тем самым мальчишкой?

— Да.

— Ну и как он тебе? — безэмоционально осведомилась родительница.

— Пока не знаю, что сказать. Он не похож на остальных, которых я встречала. С одной стороны, это самый обычный и заурядный человек. Но что-то в нём определенно есть. Нечто необъяснимое, что выделяет его из миллионов остальных.