— Ну вот такие у нас странные обычаи…

Пока Василевский припирался с иномирным пришельцем, именинница, изредка косясь на мышонка, вернулась к распаковке. Её облагороженные маникюром ноготки легко справились с поставленной задачей. И уже через пару секунд брюнетка внимательно разглядывала аккуратную лакированную шкатулочку.

— Какая интересная. Никогда таких не видела, — заключила она.

— Потому что я её сам сделал, — торжественно объявил подросток. — По старой памяти к трудовику из прошлой школы наведался.

— Ух ты, да ты еще и на все руки мастер, господин ВДВ? — хитро прищурилась Дана, а потом откинула крышку. — А это что?

Школьница подцепила ногтем лежащую на дне бумажку и попыталась рассмотреть её в темноте.

— Это моя первая записка тебе. Помнишь ту, которую я накарябал на обрывке шоколадной обёртки? Просто у меня не нашлось больше ничего, связанного с тобой. Ну я и подумал, что… ай, блин, теперь мне эта затея кажется невероятно глупой…

— И ты её хранил всё это время? — с какими-то неопределенными интонациями спросила Крылова.

— Угу… но ты можешь выкинуть. Вряд ли тебе этот мусор нужен. Не знаю, чем я думал, когда клал эту бумажку внутрь.

Не последовав совету, девушка бережно сложила записку пополам и убрала обратно в шкатулку.

— Умеешь ты удивить, господин ВДВ, — то ли осуждающе, то ли одобрительно покачала головой одноклассница. — Ты еще и чувственный романтик, оказывается.

— Скажешь тоже! — нервно рассмеялся Василевский. — Да я суровый и грубый как наждачная бумага!

— Вить?

— А?

— Просто помолчи, ладно?

Не успел парень обидеться на такую просьбу, как Дана без объяснений обвила его затылок руками и притянула к себе. Когда она впилась в губы одноклассника жадным и пылким поцелуем, мальчишка аж дышать перестал.

ЧТО-О-О?!! Крылова его поцеловала?! Сама?!! Ну нет уж, это даже для сна слишком бредово. Не бывает такого. Не бывает. Не бывает…

— Уэ… Что вы делаете, дитя?! — брезгливо скривился воображаемый образ демона в разуме Витька. — Мне мерзко видеть, как вы соединяете свои ротовые отверстия…

– Боже, Адастар, ну помолчи ты хоть сейчас! — отмахнулся от него Василевский.

— Презренный человечишка… Совсем недавно ты жалобно стонал: «О, великий архигерцог, молю тебя о заступничестве!» А теперь смеешь затыкать меня?!

— Ага, вроде того. Ситуация изменилась, поэтому, сорян.

— Ах, ты лысая обезьяна! Да если б не наша клятва, я бы тебя…

Не обращая внимания на ворчание демона, юноша без остатка растворился в поцелуе. Вдыхая сладкий аромат духов Даны и неуклюже обнимая её за талию, он всё еще не мог поверить в реальность происходящего. Видят небеса, даже появление в своей жизни духа предводителя легионов бездны он перенёс спокойнее. А это… это совсем уж какая-то фантастика…

Поддерживая подбородок ладонью, Дана сидела на большой мягкой кровати. Свои прекрасные темные крылья, потягаться чернотой с которыми могли только её волосы, девушка сложила над головой. Теперь они накрывали её словно шатёр. Такой уютный, такой тихий, такой защищенный.

В просветы, зияющие меж шелковистых перьев, именинница рассматривала стоящий на столе букет. Тот самый, что вручил ей Виктор. А рядом с ним находилась и подаренная шкатулка. Аромат лака и свежей древесины, исходящий от неё, был настолько силён, что распространялся на половину спальни.

Девушка уже переоделась в легчайшую кружевную пижаму, готовясь ко сну. Да всё никак не могла заставить себя выключить свет. И это её тревожило. У нефилимов не было бессмертного воплощения, как у высших порождений небес. А потому им надлежало тщательно следить за своими телесными оболочками. Сейчас же Крылова грубейшим образом нарушала режим. Но как бы ни старалась заставить себя уснуть, у неё ничего не выходило. Стоило ей закрыть веки, так перед внутренним взором вставала вихрастая рыжая шевелюра и вечно смущенная физиономия Василевского. И на уста школьницы непроизвольно наползала улыбка.

Что же это с ней происходит? Данетрия была рождена уже в мире людей. И с самого детского сада успела познать назойливость представителей противоположного пола. Причем в равной степени невыносимую, что от своих соплеменников, что от смертных. В школьные времена ситуация только ухудшилась. А стоило девушке войти в пору юности, как и вовсе начался сущий ужас. От настойчивых ухаживаний приходилось натурально отбиваться. Иными словами, Дана еще ни разу не состояла в отношениях, а они уже её утомили. И тут вдруг такая яркая реакция на какого-то человека…