– Итак, - многозначительно сказал Курт после того, как все препоны к деловому общению были наконец преодолены.
– Я весь внимание.

Ольга, теперь вполне довольная и отыгравшаяся на окружающем мире за свои прошлые страдания, тоже пребывала в настроении благодушном, и не стала артачится, придираясь к размытым формулировкам напарника.

– Я понятия не имею, Курт, насколько хороши мои дела. Мне нужен доступ к своей лаборатории и диагностическим инструментам чтобы что-то сказать определенно, а лезть с этим к местным я не хочу. Не нравится мне тут. С точки зрения диагностики собственными способностями я стремительно исцеляюсь. Но я по прежнему не уверена, могу ли я сейчас доверять тому, что ощущаю. Ситуация нестандартная.

– А что конкретно ты ощущаешь? И, вообще, давай еще раз пробежимся насчет того, что произошло с твоей силой.

– Хотела бы я сама знать толком, что с ней произошло. Самое простое объяснение в том, что артефакт потерял привязку к аномальной зоне Двух Башен, и приобрел какую-то иную, я думаю Мории, так как большинство артефактов призыва так называемых энергетических сущностных конструктов имеют сродство именно к ней, - девушка аккуратно извлекла из предоставленного ей службой поясного чехла свой амулет и задумчиво покрутила его в руках.

Курту в этот момент показалось, что он ощутил некую дрожь пространства, но, по здравом размышлении, он решил списать это на погоду и избыток впечатлений в последние дни, так как уловить более ничего конкретного не вышло.

Ольга же, тем временем, продолжила:

– Сначала, я посчитала, что, хоть он и не растворился как все остальное в той водичке из Истока, но потерял все свои свойства. Я помню, как ощущаешь свой артефакт именно ты по описанию. Но на самом деле это довольно примитивно, не обижайся. Для целителя такое понимание было бы слишком грубым. Я всегда будто бы проваливалась в свой амулет разумом, внутренним взором и при прикосновении к пациенту начинала видеть его тело в качестве некоей проекции из разноцветных облаков, соответствующих его органам.

И могла на эти облака воздействовать при определенном усилии. При этом я всегда чувствовала... Присутствие некоего злонамеренного внимания. Ты знаешь, чем бывают опасны считающиеся активными артефакты. Но здесь не было какого-то шепота, каких то мыслей навязанных. Только само внимание и желание навредить. Не знаю насколько именно оно влияло на результат, но ты помнишь каким он был. Может быть при тренировках на лучшее сопряжение с артефактом это удалось бы побороть... А может это влияние стало бы моими собственными мыслями. Никто не готов был рисковать и прежде всего я. Но, не суть.

А суть - вот - это все пропало, все ощущения. Когда я окунула его туда, исчезло это злое воздействие, понимаешь? Но пропала и сама сила, я могла, по прежнему, провалится в глубь, это стало даже проще. Фактически я перестала отключаться при этом действии от окружающего мира, и теперь могу почти всегда находится «онлайн». Но и видеть облака диагностики я перестала. Не получалось ни свое, ни твое здоровье проверить.

Курт выразительно вскинул бровь, как бы спрашивая при чем тут он.

– Прости, я попробовала тогда. Не смогла удержаться, - покаялась Ольга, немного смутившись, и тут же не дожидаясь реакции немного сместила тему.
– Я даже понять не могла, что с моим организмом, не то, что с другими. А потом, в поезде, я, когда они нас пугали насчет оплаты, коснулась своей силы еще раз и поняла - они не совсем то, чем выглядят.

– То есть? Толстяк, гусеница и дама с картами были не толстяком, не гусеницей и не дамой?

– Да нет, же. Они были этим всем и чем-то еще. Они не люди, Курт. Абсолютно точно. Позже, когда они мне добыли то, что я в начале разговора назвала энерго-сущностным конструктом, или проще говоря по народному - духом, я поняла, что они в чем-то такие же как он. Но имеющие материальную составляющую. Иными словами дух привязки к какому-то плотному телу не имеет, а они - да. Но эти их тела, это больше оболочка, сосуд, чем живое существо. И с помощью своего артефакта я это ощутила совершенно точно. Не уверена, что могла бы повлиять на эти их энергетические части, но духа я контролирую успешно.

И они судя по всему не обманывали, он очень сильный. Когда я работаю с ним я чувствую, что это не команды, а скорее некое общение. Он, действительно, больше ощущается как наемный работник, а не как что-то подконтрольное. И еще... Я вижу и остальных, если можно так сказать, духов. Тут, в Москве, их не много и, по сути, это больше отголоски, но кого-то из них я могла бы и попробовать притянуть. Конечно из тех, кто послабее.

Но тут я даже не понимаю - зачем? Что они могут? Я никогда не интересовалась этим направлением силы. По мне так больше чертовщиной отдает, чем научным подходом. Я почитала в больнице про всякие приемы, но лучше бы все это проверить в более домашней обстановке. Вернемся и...

Тут рассказ Ольги неожиданно прервал пронзительный звук автомобильной сирены за окном. За ним последовали гудки клаксонов и следом скрежет сминаемого металла. На улице что-то происходило! Можно было предположить обычную аварию, однако взлетевшая внезапно откуда-то из-за противошумовых заграждений перекрестка машина, рухнувшая вниз прямо перед панорамным окном кафе, как минимум позволяла усомниться в чисто бытовом характере происшествия. А продолжающийся, не думающий утихать шум тем более наводил на неприятные размышления.