— То есть экономическая война против нас велась с 2014 года? — рискнул предположить Сердюков, пользуясь минутой молчания.

— Она никогда не прекращалась, — возразил генерал, — только с 2014 года она приняла открытую форму. Точно не помню, но несколько лет назад была разгромная статья, где канцлер Германии Меркель признавалась в том, что Минские соглашения были попыткой обмануть Россию. Что все это время они пичкали соседнюю страну оружием, готовили к войне. Так вот, начиная с 2014-го стало понятно, что большая война становится ближе. Нельзя было однозначно утверждать, что ядерная война неизбежна, но вероятность ее возросла. Первая попытка втянуть Россию в крупную войну произошла в Нагорном Карабахе. Даже был сбит наш вертолет, но замысел противника был очевиден, и мы не повелись на провокацию.

Вторая попытка оказалась удачнее — нас спровоцировали, вынудили на ответные действия, и сразу весь мир ополчился против нас. У вас никогда не возникало вопросов, почему три с половиной года военной операции поставка западного вооружения нашим соседям была столь растянутой по времени? Ведь им поставляли оружия ровно настолько, чтобы они могли держаться, но не более. Вспомните ленд-лиз во время Второй Мировой, когда не было военно-транспортных самолетов, как сейчас. Но в те годы это была мощная река — самолеты, танки и другое вооружение поставлялось тысячами, если не десятками тысяч. А здесь поставки были десятками, даже не специалисты задавались этим вопросом и наигранным противостоянием по этому поводу двух американских партий.

— Нужно было, чтобы мы максимально глубже и дальше втянулись в конфликт? — рискнул я сделать предположение. Генерал одобрительно кивнул:

— Это одна из причин, вторая в том, что наших соседей по вере и крови Запад рассматривал как пушечное мясо, пытаясь обескровить нас их руками. Вся западная группировка спутников работала не покладая рук, снабжая нашего противника местами дислокаций войск, укрепрайонов, передвижения техники, координируя удары по нашим силам.

Генерал вздохнул, в его глазах была огромная усталость. Мне стало жалко этого человека, если его рослые мордовороты не выдерживали, то каково ему в его возрасте?

— А потом в США к власти пришел Трамп и часть наших политиков вздохнула с облегчением — вот, типа он расколет НАТО, а без Америки НАТО скорее декоративная структура. Но наш аналитический центр предупреждал о неверности такой иллюзии. Мы помнили, как в первый свой срок этот же Трамп нанес удар «томогавками» по Сирии. Наши специалисты пришли ко мнению, что трампизм — отвлекающий маневр. К этому времени Франция вовсю пыталась натянуть на себя одеяло лидера, посылая части Иностранного легиона. Некоторые государства Восточной Европы составили им компанию, наивно полагая, что в Европе появилась Франция времен Наполеона.

Фокус внимания наших спецслужб и Министерства Обороны сместился из-за океана на Европу. Трамп был занят постройкой стены между США и Мексикой, сам американский континент сотрясали скандалы и противостояния. Теперь уже с уверенностью можно сказать, что все это было игрой. Очень проработанной, детально продуманной и великолепно разыгранной. С весны 2025 года конфликт вступил в горячую фазу — произошли первые прямые военные столкновения между нашими войсками и частями Иностранного легиона. Многие европейские страны скрытно посылали свои спецвойска на помощь лягушатникам, Турция открыто встала на сторону нашего противника, пропустив в Черное море авианосную группировку. Закончилось это тактическими ядерными ударами — мы потопили авианосец и два эсминца класса «Арли Берк», объединенные силы НАТО уничтожили базу Черноморского флота.

Генерал замолчал, мне нестерпимо хотелось курить.

— Курящий? — он словно читал мысли. — Ну, давай покурим вместе, я обычно не курю, но иногда балуюсь.

Затянувшись, генерал нарушил молчание, нам с Сердюковым хотелось получить ответ на главный вопрос — почему мы проморгали удар по стране?

— Как развивались события, вы знаете, наша решимость идти до конца остудила горячие головы в НАТО. Девять месяцев шли переговоры в Исландии: стороны никак не могли прийти к соглашению. От нас попросили не добивать соседей — мы пошли навстречу. От нас попросили письменных гарантий стран, участвовавших в боевых действиях на территории соседней страны. Типа никакого преследования. Никакого возмездия. Мы пошли и на это в расчете, что удастся предотвратить глобальную катастрофу.

Противник решил, что может прогнуть нас до конца. Одиннадцатого января стало ясно, что переговоры зашли в тупик и наш Комитет экстренно эвакуировали в бункер. Мы и так были в «командировке» с весны, но к Новому Году было решено дать нам побыть с семьями. Двенадцатого нам выставили ультиматум: мы должны были превратиться в страну типа Венесуэлы — нефтяная колонка без армии. В тот же день ультиматум отвергли, наша делегация вернулась домой. Мир замер в ожидании войны, и мы не имели иных иллюзий.

Затушив окурок, генерал хранил молчание минуту. В глазах Сердюкова был страшный интерес, но он не решился спросить.

— Почему наша система обнаружения не увидела пуск ракет? — меня распирало от любопытства, больше сдерживаться я уже не мог.

Генерал улыбнулся:

— Я ждал этого вопроса, и мы сами себе его задавали много раз. Задним числом, анализируя все данные, мы пришли к выводу, что имело место предательство и диверсия невиданных масштабов. Единственное логическое объяснение, почему наши спутники не увидели атаки на страну, заключается в их слепоте. Аналитики пришли к выводу, что с ЦУПа было загружено программное обеспечение на спутники. Военные спутники в ведении Минобороны, но орбитальную траекторию корректирует ЦУП. С большой долей вероятности можно утверждать, что в одном из таких ПО была шпионская программа замедленного действия. Когда НАТО приняло решение атаковать Россию, программу активировали, ослепив спутники. И по объяснениям наших служб киберконтроля, в районе десяти-двенадцати минут спутники передавали в ЦУП запись. Этого вполне хватило, чтобы американские, французские и британские субмарины успели нанести удар по стране с акватории Балтийского моря, Средиземного моря и Аляски. Одновременно по стране выпустили десятки, если не сотни тысяч крылатых ракет. Первый удар был нанесен по наземным станциям раннего предупреждения. С учетом близости нанесения удара, подлетное время колебалось от пяти до пятнадцати минут. Вторая волна уже была позже, когда большая часть нашей противоракетной обороны была уничтожена.