Положение израильской разведки усугубилось тем обстоятельством, что в последние шесть или более лет радикальным образом изменилось соотношение сил в ее структуре. Прямым результатом этого были падение влияния Моссад и утрата к нему доверия.

После шестидневной войны разведывательное управление министерства обороны Израиля стало постепенно оттеснять Моссад и заняло главенствующее положение в системе обеспечения безопасности страны. До того времени военная разведка ограничивала сферу своей компетенции исключительно военными вопросами. Пока во главе Моссад стоял Исер Харел, который придерживался твердых принципов разделения ответственности между спецслужбами, те знали свои задачи. Как хороший дирижер симфонического оркестра, Харел держал под своим неослабным контролем все разведки Израиля.

Вскоре после шестидневной войны руководителем военной разведки стал генерал-майор Аарон Ярив, тщеславный человек, который почти полностью оттеснил скромного Зви Замира. Ярив стал попросту игнорировать традиции, согласно которым личность и деятельность шефа военной разведки держали в секрете, и всегда был готов сообщать прессе больше сведений о себе и своей организации.

В то же время по инициативе Ярива военная разведка начала расширять сферу своего влияния. Она стала не только собирать информацию по военным проблемам, но все больше вторгаться в сферу политики, экономики, дипломатии, демографических и научных исследований. Это в значительной степени было инспирировано Моше Даяном, который всегда настороженно относился к гражданскому ведомству, каковым был Моссад. При поддержке Даяна Ярив сделал свою организацию доминирующей в структуре разведки Израиля.

Дискредитация Моссад в глазах общественного мнения, переоценка военной разведкой своих возможностей — все это подготовило почву для поражения Израиля в войне Судного дня. Суть же заключалась в так называемой «концепции», «идеи фикс», которая преобладала среди военных после ухода с поста министра обороны Моше Даяна и состояла в отрицании вероятности войны. Военные полагали, что арабские страны не готовы к войне.

Они жестко придерживались этой «концепции», несмотря на обилие информации, которая свидетельствовала об обратном. Не только Моссад, но и другие наблюдатели получали большое число сведений о крупномасштабных мобилизациях в арабских странах. Они направляли всю информацию в аналитические отделы военной разведки.

Но их сообщения постоянно игнорировались офицерами, которые имели собственное мнение на этот счет, были уверены в неопровержимости своих выводов и не позволяли никому усомниться в них. Их «концепция» была вне всякой критики.

В течение сентября 1973 года сообщения о военных приготовлениях поступали в Израиль из многих источников. Израильские военные журналисты, посетившие Синайский полуостров и Голанские высоты, были потрясены, увидев большое число войск, сконцентрированных по другую сторону границы. Обеспокоенные этим, они написали ряд статей с предупреждением об опасности, однако военная цензура, имея приказ от творцов «концепции», не дала им ходу.

В ставке вооруженных сил Израиля, размещенных в Синайской пустыне, один молодой офицер обрабатывал данные и переводил их на язык математических знаков. Не упуская из виду ни одного фактора, свидетельствовавшего о крупных военных приготовлениях, он ежедневно составлял прогноз на основе сведений, получаемых с передовых позиций. Однажды в сентябре этот офицер пришел на прием к своему начальству. «По всей видимости, будет война, — сказал он в сильном волнении. — Я знаю это точно и могу доказать». Однако начальник проигнорировал это заявление.

На следующий день молодой офицер буквально приставал к высшим офицерам, показывая им свои выводы и умоляя что-либо предпринять. Никто даже не шелохнулся.

В довершение ко всему Аарон Ярив ушел в отставку с поста начальника военной разведки и был заменен генералом Элиа Зеирой. Зеира работал военным атташе Израиля в Вашингтоне, а затем — заместителем Ярива. Он плохо ориентировался в отношениях с арабскими странами и еще меньше в вопросах безопасности. Но Зеира был личным выдвиженцем министра обороны Моше Даяна, а его слово в то время еще имело вес. Менее сдержанный, чем Ярив, Зеира имел репутацию человека, который никогда не менял однажды принятого решения.

Это опасная черта для любого командующего войсками, но в обстановке, когда ежедневно поступает тревожная информация, такая черта могла сыграть роковую роль.

Между тем советские советники по вопросам разведки, находившиеся в Египте, разработали, план с целью дезинформации израильтян, и в сентябре вместе с египтянами приступили к его реализации. Предполагая, что израильское руководство не может представить себе, что арабы, готовясь к войне, будут открыто демонстрировать свои военные приготовления, египетские власти умышленно усилили пропаганду войны. Цель этих мероприятий состояла в том, чтобы создать у израильтян превратное чувство о собственной безопасности.

Чтобы еще больше усилить это представление, египтяне стали намеренно снабжать дезинформацией иностранных журналистов, посещавших Каир. «Египетская армия не готова к войне», — убеждали их. Получая эту информацию из надежных источников, журналисты легко становились жертвами обмана. Даже газеты и журналы, отличавшиеся независимостью суждений, попались на эту удочку. Корреспондент газеты «Монд», к примеру, писал: «Молодые и неопытные солдаты президента Садата не в состоянии овладеть и пользоваться сложной советской военной техникой».