Однако в 1973 году стало казаться, что этот образ израильской разведки начинает меркнуть. В начале года появились все признаки того, что Египет и Сирия подумывают о новой войне. В стадии боевой готовности находились тысячи танков и самолетов, большое число ракет, которые поставлялись Советским Союзом для перевооружения армий этих стран.

Поступали сообщения о передвижениях больших масс войск, стягиваемых к израильским границам. Президент Египта Анвар Садат все чаще повторял слова о «неминуемых столкновениях».

Признаков грядущей войны было более чем достаточно. Чтобы как-то ответить на это, израильская армия провела широкомасштабные маневры, в которых были задействованы тысячи людей, оставивших свои рабочие места, для того чтобы пополнить воинские подразделения, к которым были приписаны. Промышленность и сельскохозяйственное производство были остановлены.

Однако ничего не случилось. Война не началась.

Мобилизация резервистов стоила Израилю десяти миллионов долларов, не считая непроизведенной продукции. Кроме того, появились критические замечания о «ложной» информации, которая была добыта разведывательными службами.

К тому же вскоре после этого появилось сообщение о том, что специальная «ликвидационная» команда Моссад, получившая задание покарать тех, кто нес ответственность за совершение террористических актов в Израиле, убила в Норвегии человека, совершенно не причастного к этому делу. Руководство Моссад долго убеждало израильское правительство, что с террором можно бороться только террором. Но лишь после убийства одиннадцати израильских спортсменов на Олимпийских играх в 1972 году в Мюнхене Моссад получил согласие Голды Меир на использование таких методов.

Зви Замир, заменивший на посту начальника Моссад Меира Амита в 1968 году, начал реализовывать эту политику с таким рвением, что удивил тех сотрудников израильской разведки, которые считали его слишком не зависимым от правительства. Первым в его «черном списке» стоял тридцатидевятилетний палестинец Али Хассан Саламех, глава террористов, осуществивших покушение на израильтян в Мюнхене.

В октябре 1972 года, через несколько недель после мюнхенской Олимпиады, сотрудники Моссад захватили свою первую жертву. Ею оказался Вади Абдул Звай-тер, палестинский поэт. С его помощью в Рим приехали три члена японской Красной армии, которые затем вылетели в Тель-Авив, где обстреляли и забросали гранатами пассажиров в аэропорту Лод, убив при этом двадцать четыре человека. Звайтер был выслежен в Риме и застрелен у порога своей квартиры из автомата. Акция была проведена блестяще, и через несколько часов ее исполнители беспрепятственно покинули страну.

В течение последующих десяти месяцев Европа и Ближний Восток превратились в поле битвы израильских спецслужб и террористов. На счету «ликвидационных» команд Моссад появилось немало убитых, но и сами израильтяне понесли потери, среди которых были их лучшие разведчики.

Наконец в июле 1973 года, по мцрнию руководства израильских спецслужб, они напали на след Али Хассана Саламеха. Было получено сообщение, что он находится в небольшом норвежском городке Лиллихаммер. Для ликвидации Саламеха была послана специальная команда.

С самого начала команду преследовали неудачи.

Члены этой группы, в которую входили в большинстве своем непрофессионалы, убили совершенно не причастного к покушению на израильских спортсменов человека. В скором времени несколько ее членов были схвачены норвежской полицией [47] . В довершение ко всему на судебном процессе они раскрыли все детали операции по уничтожению террористов, сделав то, чего руководство Моссад боялось больше всего: разглашения ее деятельности [48] . Газеты всего мира публиковали материалы о том, как не знающие жалости сотрудники израильской разведки творят беззаконие, убивают людей.

Месяц спустя список неудач пополнился еще одной.

Израильский военный самолет принудил пассажирский лайнер ливанской авиакомпании, вылетевший из аэропорта Бейрута и находившийся над территорией Ливана, приземлиться на военной базе в Израиле.

Пассажиров вежливо попросили покинуть самолет.

После тщательной проверки им было позволено снова сесть в самолет, который вернулся в Бейрут.

Израильское руководство пошло на эту незаконную меру, потому что, по некоторым данным, на борту самолета должен был находиться Джордж Хабаш, лидер террористической группировки «Народный фронт за освобождение Палестины». Однако, как выяснилось позже, Хабаша там не было.

Эта ошибка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Руководство Моссад с возмущением заявило, что оно было против захвата ливанского самолета и не располагало никакими данными о том, что на его борту находился Хабаш [49] . В действительности приказ о захвате самолета был отдан лично министром обороны Израиля Моше Даяном. Однако Моссад все же нес за это ответственность.

В этом случае секретность, при которой обычно работала израильская разведка, сослужила ей плохую службу. Моссад мог бы использовать этот случай для поднятия своего престижа в глазах общественности. Но это было старое правило разведки: никогда не привлекать внимания к самой организации и ее деятельности. Спокойный и выдержанный Зви Замир едва ли мог изменить этому правилу. Поэтому репутация Моссад оказалась на самом низком уровне за всю его историю.