Вот и показался на горизонте туннель с железнодорожными путями, а там посередь дороги и впрямь стояла серая «буханка» с поднятой крышкой капота. Обычно на таких приезжали мертвецы из центра Зоны. Этот транспорт оброс массой жутких мифов, и мало кому приходило в голову приближаться к нему из-за суеверного страха. Ну, кроме Таченко, конечно же. Генерал мигом распорядился найти среди машин те, которые остались на ходу после ДТП. Их все непременно останавливало какое-то ДТП. Зомби, что сидели за рулем, не умели парковаться. Единственная такая живая тарантайка сейчас решила развалиться. Ведь и впрямь будет обидно, если группировка останется вообще без колес.

Около машины никого не было. Из салона воинствующе скрипел Эрик Адамс. Возле переднего колеса на асфальте валялась пенка-поджопник и стояла термо-кружка с остывшим кофе. А вот из живых – ни души. Унылый напрягся, пошел на цырлах обходить «буханку». Заглянул в окна, в салон. Уже безо всякой надежды мужик опустился на колени, нагнулся посмотреть под пузом машины – пусто. В груди заскребли кошки. Кое-как поднявшись, мужик отряхнулся. Развернувшись, он неожиданно врезался в худую грудь.

– Воу-у-у, Саня, полегче! – его тотчас стиснула в объятиях долговязая двухметровая шпала. – Чуть не убил!

– Твою мать, ты какого черта подкрадываешься?! – Унылый отпихнул от себя друга.

– Я подкрадываюсь?! Я просто отлить отошел на пару секунд, а ты уже под колеса лезешь! И вообще! Кто-то просто очень любит в наушниках сидеть на всю катушку. Глухомань.

Сержант Лисицын перепачкался, как черт, ища причину поломки, благо что на черной футболке с принтом логотипа «Lordi» размазанные пятна машинного масла незаметны. Да, он как и лучший друг фанатично любил музыку. Когда военная жизнь осталась позади, Лисицын резко осознал необходимость совершить некое самовыражение, и то, что обычно проходит у людей в подростковом возрасте, у него только-только началось к тридцати. Помимо футболок с рок-группами он носил вычурную в здешних местах прическу «андеркат». Не самый аккуратный, правда, с месяц как запущенный. И наплевать, что «Долг» – это та же военка! Отстоял свое право не брить череп под чистую. Грязные покусанные до крови пальцы в пластырях почесали аккуратную светлую бородку, которая идеально вписывалась в образ великовозрастной оторвы. Черты лица заостренные, правильные, лоб высокий, глаза ясные. Леха выглядел моложе своих лет. Так на нем сказалось отсутствие детства. Мужик напрочь отказывался взрослеть. Порою это было очаровательно, порою – нет. На Унылого вперился серый хитрый прищур.

– А ты куда это?

– Пойду металлоискатель требовать, – вздохнул сталкер.

– А ты еще ни с кем не поругался что ли? Ищешь повод?

– Тебе, кстати, мессага пришла от Града. Ты слушал?

– Не-а.

– Он предупредил, что я сейчас подойду, помогу починиться.

Картинно кашлянув, Лисицын наигранно зыркнул по сторонам, убрал руки в карманы долговских брюк, поводил носком берца по асфальту. Паясничал.

– Да я ее, эм, ну как бы, уже починил. Просто не хочу возвращаться.

– Создаешь вид бурной деятельности? Тогда пошли со мной, – улыбнулся Саня. – Спрячем твою тарантайку под ветками, как в кино «Назад в будущее», а сами найдем себе пару приключений.

Предложение друга было заманчивым, и Леха хохотнул.

– Да я бы с радостью, но-о-о...

– Я вас внимательно.

– Я тебе сейчас страшную тайну открою.

– Давай, удиви меня. Чего я про тебя не знаю?

– Я служу, – он скривил лицо и обреченно протянул, – в «До-о-олге»...

– Ничего себе! Вот это новости.

– У меня типа обяза-а-а-ательства. Я же сержант. Прикинь.

– Какой кошмар. Ты используешь одну и ту же отмазку уже два года. Где твоя изобретательность?

Шуточный разговор неожиданно прервал небесный грохот. Одновременно с ним подул свежий ветер, принеся с собой запах озона и жухлые листочки. Леха кивнул на машину.

Крупные капли дождя барабанили по лобовому стеклу. Леха всплеснул руками, выдал короткое матерное слово да убежал под ливень. Забыл опустить капот. Вернулся он уже промокший. С пшеничных прядей капало, но ему все равно было весело. В салоне стоял густой аромат свежего кофе из термоса. Долговец потягивал из своей термокружки, закусывал «сникерсом» с лесными орехами. Обжегся пару раз. Невтерпеж ждать, пока кофе остынет. Он отдал его Сане, а сам вытащил откуда-то из дверцы банку с энергетиком «нон-стоп». Хрустнул ключом, приложился к отраве.

– ...мы заходим такие с Яном, значит, в этот бункер, – болтал он, держа во рту сигарету, – и Сидор сидит за решеткой, бубнит что-то. Прикинь, он на карася похож. Такие же лупала, – Леха смешно выкатил глаза, раздавил глупую улыбку, и Унылый заржал в кружку, чуть не расплескав кипяток на колени. Очень похоже получилось! – Окунь, сука! Я вообще не понимаю, как вышло, что самый крутой торгаш блестит чешуей из подземного бункера на всю Зону. Кто его вообще воспринимает всерьёз? Как? Надо было у него спросить. Не для себя, для друга.

– Я понял, заткнись.

Сопровождение реплик смешными рожами доводило Унылого до истерики.

– «Значит так, сталкеры...» – с деланной хрипотцой Леха начал изображать торговца, даже шею в плечи втянул и ссутулился, – «Я, баля, такой растакой, голой попой ежиков давлю, а вы говно на палке», – выпрямился. – Мы с Яном стоим ждем, когда его словесный понос закончится. Отдает нам этот окунь контейнер с артом. Я вытряхиваю его, чтобы посмотреть из-за какой хрени меня подняли ни свет, ни заря, а по ощущениям было, будто надо мной прикалываются! Кусок окаменелой какахи. Я не знаю, как тебе это описать, похоже на... кусок окаменелой, блин, какахи, Саня!