Мужчина спускается поцелуями к груди и захватывает горошину, несильно сжав ее зубами.

Я выгибаюсь, издавая звук, похожий на рычание, но Карим становится только настойчивее.

Я не знаю, готова ли я к этому. Но мое тело меня предает. Оно совершенно не слушается меня и не в состоянии прекратить сладостную пытку.

— Снежана, закрой глаза… — просит Карим, отстранившись от меня.

Я закусываю губу, но все же закрываю глаза. Мужчина же снова целует меня в шею, ключицы, живот и спускается ниже…

— Ох… — вздрагиваю я, когда губы Карима касаются самого интимного места. — Не надо... — шепчу я, но моя просьба тонет в гортанном стоне под ритмичные движения языка мужчины.

Мне кажется, я схожу с ума. Кажется, я кричу, чувствуя, как желание стягивается узлом внизу живота. Еще несколько мгновений, и я взрываюсь в невероятном удовольствии, но Карим не дает мне опомнится. Она накрывает меня собой и резко входит, выпивая мой крик поцелуем.

Изгибаюсь под ним, чувствуя невероятную наполненность и немного боли. Притягиваю его к себе сильнее, пытаясь почувствовать всего.

Мужчина издает звук, похожий на рык, и ускоряет движения, снова и снова толкаясь в мое тело. Я же откидываюсь на подушки и принимаю его, желая еще и еще.

Через мгновение мои ноги оказываются на плечах Карима, а он входит так глубоко, что у меня перехватывает дыхание. Мне кажется, он меня вот-вот разорвет, так плотно его плоть обхватывается моей.

Я вцепляюсь ногтями в руки мужчины, получая удовольствие на грани с болью, и, когда мне кажется, что я вот-вот сойду с ума от этого, Карим входит до упора, и я чувствую что-то горячее, бьющее внутрь меня.

— Девочка моя… — выдыхает мужчина, падая возле меня. Он тут же сгребает меня в охапку, и я ложусь щекой на его бурно вздымающуюся грудь.

У меня тоже не сразу получается восстановить дыхание. Я закрываю глаза, слыша, как сильно бьется сердце Карима, и глубоко вдыхаю.

Никогда еще не чувствовала себя настолько хорошо. Мне больше не хочется сбежать в свою комнату и спрятаться. Я обнимаю мужчину, который сделал меня своей, и не чувствую к нему ненависти. Что-то теплое приходит на смену этому чувству, но я не могу понять, что это.

Сон приходит практически сразу, и я с удовольствием ныряю в его объятия. Думала, Карим меня тут же разбудит, чтобы отправить к себе, как говорила Хафифа, но открываю глаза уже утром, на тех же подушках, которые еще помнят запах нашей ночи.

Приподнимаюсь, прикрывая наготу простыней, но Карима нигде не видно. Только смятая рядом подушка и воспоминания о ночных объятиях говорят о том, что он мне не приснился.

***

Ноющая боль внизу живота заставляет взглянуть вниз. Я закусываю губу, видя на простыне красное пятно, и резко вскакиваю.

Не зная, что с этим делать, я быстро накидываю на себя платье и стягиваю постельное белье. Сжимая клубок возле груди, я хочу выбежать из комнаты, но тут же дверь открывается, и на пороге показывается Карим с подносом в руках.

— Ты что делаешь? — спрашивает он, а я бегаю глазами по комнате, не зная, что сказать.

— Я… Тут грязное… — заикаясь, отвечаю я, прижимая простыню к себе сильнее.

Щеки заливает румянцем, и я готова сквозь землю провалиться, лишь бы не стоять здесь под взглядом внимательных зеленых глаз.

— Оставь! Это сейчас заберут! — усмехается он, ставя поднос на столик. — Я нанял новую машате для дворца.

— А как же Хафифа? — спрашиваю я и замолкаю на полуслове.

Карим одарил меня таким взглядом, что можно было прожечь дыру во мне от его суровости.

— Ты ее больше не увидишь! — коротко отвечает он. — Присаживайся!

Я сажусь возле столика и неохотно приступаю к еде.

Надо ответить, что все оказывается очень вкусным, но волнение в душе никак не может улечься. Кого теперь возьмут на роль Хафифы? Разве не может оказаться так, что новая будет еще хуже?

Все это время Карим смотрит на меня, не отрывая глаз, и я смущенно опускаю голову.

Боже, он же совершенно незнакомый, чужой мне человек, но то, как я себя вела ночью, совершенно на меня не похоже. От этого мои щеки снова заливает румянцем.

— Ты так красиво смущаешься! — шепчет он, улыбаясь.

Я молча поднимаю на него взгляд и тут же попадаю в плен зеленых искр его глаз.

Аппетит тут же пропадает, а все мысли занимает только прошедшая ночь.

— Спасибо, я, наверное, пойду… — смущенно тяну я, вставая.