Шрифт:
Моргнуть не успеваю, как он оказывается рядом.
Так близко, что я ощущаю его парфюм. И то, как начинает вздыматься его мощная грудь.
Кажется, еще вдох, и мы соприкоснемся.
— Чего это не значит? Мила?
Он ухмыляется. А в его глазах вспыхивают какие-то странные искры.
— Это не означает того, что я тебе принадлежу! И что ты вправе нарушать мое личное пространство! Даже Егор…
— Слишком много твоего Егора, ты не находишь?
А вот сейчас его глаза вспыхивают чем-то очень недобрым.
— Слишком, Мила, — чеканит таким ледяным голосом, что у меня по коже бегут мурашки.
Неужели он до сих пор не забыл прошлое и не простил мне того, что я вышла замуж? Тогда я уже совсем не уверена, что не совершила фатальной ошибки, оказавшись здесь.
— Я просто хотела сказать, что даже близкие люди себе такого не позволяют.
— Мила.
Его челюсти сжимаются до хруста.
— Ты верно все сказала. Ты. В моем. Доме. И на тебе даже одежда моя. Белье, возможно, тоже. Тебе некуда идти, и я твоя единственная соломинка. Мы оба это понимаем, поэтому…
— Поэтому что?
Вздергиваю подбородок с вызовом.
Хоть на самом деле хочется обхватить себя руками, и… Сбежать подальше от него.
— Поэтому, Мила. Все будет так, как я скажу. С этого момента я отвечаю за все. Поэтому нет у тебя никакого личного пространства. Это понятно?
— Да как ты…
— Очень просто.
Его лицо становится жестким.
— Я говорю, ты исполняешь. Решения принимаю я, раз уж решил ввязаться в эту историю. И чем миллион раз переспрашивать все у тебя и вытягивать по крупице, еще и наверняка перекрученную твоими эмоциями информацию, мне проще самому взять твой телефон и прочитать переписку. В сумочке я не рылся, не переживай. Но если будет нужно, я буду копаться во всем, в чем решу нужным. Хочешь мне что-то сказать?
— Да, Руслан. Очень хочу.
— И что же?
Он иронично вздергивает бровь.
Меня затапливает возмущением, но…
Быть может… Конкретно в этой ситуации… Когда время не терпит, а я и правда не могу собраться из-за чувств и эмоций…. Он, может быть, и прав.
— Мое белье тебе не касается, Филатов.
— Не поверишь, Мила. Но и это тоже решать только мне.
Глава 9
— Присядь. И поговорим. Хотя нет. Постой.
Филатов отходит на шаг, придирчиво оценивая меня.
— Ты выглядишь неплохо. Я бы даже сказал, совсем другим человеком. Тебе идет.
— Твоя одежда?
Не могу сдержаться, чтобы не съязвить.
Ну, после его заявлений про одежду и белье, надо быть статуей на самом деле, чтобы промолчать!
— Не понял?
Бровь Руса взлетает вверх. И при этом он еще умудряется и нахмурится.
— Ну… Ты же сказал. Что это твое белье и твоя одежда, — я пожимаю плечами.
Хочется выдавить из себя язвительную усмешку, но губы будто одеревенели. Улыбаться у меня, видно, долго еще не получится. Даже язвительно.
— Твое белье осталось в сохранности, Рус. Но я видела несколько пакетов. Воздушное и кружевное такое…. Боюсь себе представить, как эта одежда и особенно белье на тебе смотрятся. Ну, раз они твои.
— А ты язва. Ничего, я смотрю, не изменилось.
Руслан задирает голову вверх и потирает подбородок, уже покрытый легкой щетиной.
Черт. Некстати вспоминаю, какой она бывает колючей. И как оставляет красные пятна на лице. У Руслана вообще щетина отрастает очень быстро. Ну вот зачем мне сейчас эти никому ненужные воспоминания?
Руслан же, вместо того, чтобы разозлиться, начинает просто смеяться. Весело. Заразительно. По-настоящему.
— Не совсем мой размер, если ты не заметила, Мила. Но давай перейдем наконец все-таки к делу.
Он становится серьезным так же быстро, как эта серьезность вдруг с него слетела.
— Садись. Кофе, пожалуй, уже остыл.
— Не страшно.
Я обхватываю обеими руками чашку с моего края длинного стола.
Даже зажмуриваюсь, вдыхая аромат. Кофе у Руслана хороший, надо отдать ему должное.
— Но думаю, вопрос с одеждой все же не закрыт, Руслан. Наверное, где-то есть и хозяйка этого шкафа. Со всем, что в нем находится. Я бы хотела узнать об этом побольше.
— А вот это, Мила, тебя сейчас совершенно не должно волновать. И вообще. Моя личная жизнь тебя не касается.
— Как скажешь.
Отпиваю небольшой глоток.
Впрочем, Руслан совершенно неправ сейчас, но спорить не время. Будет очень неприятно, если женщина, которая с ним живет, появится и застанет меня в своей одежде, и, что еще намного хуже, в своей постели!