– Тогда Ион начал чудить. Впрочем, он сам по себе никогда не отличался особой уравновешенностью и рассудительностью и представлял собой богатое поле деятельности для психиатров. Он был маньяком, параноиком – кем угодно. Реальный мир не имел для него большого значения.

– Начиная с того момента. Ион стал играть все менее заметную роль в группе, верно? – поинтересовалась Дайна, вспомнив пластинки «Хартбитс», выпущенные вслед за «Восковыми фигурами».

– Хм. Следующим вышел альбом «Голубые тени», и на нем доминировала пара Крис-Найджел. Я тоже принимал участие в его записи, подыгрывая то здесь, то там, когда Ион не появлялся в студии или общался с унитазом в туалете. Помнится, тогда Тай пришлось похлопотать как следует.

– Значит, это не пустые слухи, что ты участвовал в записи альбома.

– Ага. Моя компания не разрешала мне этого, да и в любом случае, я работал с ними из чисто дружеских соображений. С Ионом творилось неладное, и я просто помогал ребятам. Любой бы на моем месте поступил бы точно так же. Хм. – Он огляделся по сторонам. – Тебя интересует что-нибудь еще?

– Нет.

Он кивнул.

– Ну что ж. – Он поднялся на ноги. – Тогда я выкатываюсь, чтобы не мешать. Ты не знаешь, где раздобыть бутылочку «кока-колы»?

– Внизу, в холодильнике.

– Отлично. – Улыбнувшись ей, он исчез за дверью. Когда Дайна, надев толстый махровый халат, вышла из ванной, звуки грустной задумчивой музыки опять наполнили огромный номер.

Когда Дайна вместе с музыкантами залезла внутрь громадного лимузина, ей показалось, что она попала в другой мир. Словно рыба, вдруг очутившаяся в бочке с водой. Взгляд с трудом пробивался наружу сквозь покрытые слоем матовой краски окна, пропускавшие в салон только самые яркие лучи солнца. Темный, освещенный призрачным светом, мир безмолвно проплывал мимо, и Дайна вспомнила Найла, уставившегося молча в светящийся экран телевизора. Разница состояла в том, что автомобиль и его пассажиры скорее походили на персонажей, нежели на зрителей.

Салон был заполнен сладковатым дымом марихуаны. Яркие точки на концах косяков вспыхивали и гасли при каждой затяжке, точно лампочки возле автоматических дверей.

Наклонившись вперед, Найджел открыл дверцу крошечного холодильника, встроенного в спинку переднего сидения. Он извлек оттуда бутылку пива, откупорил ее и, запрокинув голову назад, в один присест проглотил три четверти содержимого.

Сидевшая возле него Тай курила траву. Она развалилась в небрежной позе, вытянув перед собой скрещенные ноги, открытые почти до самого верха благодаря глубокому разрезу на юбке. На левом запястье у нее красовались три золотых браслета, каждый в форме змеи, проглотившей собственный хвост, а на шее висел никогда не снимаемый ею древнеегипетский талисман.

Крис, расположившийся возле Дайны, казалось дремал, откинув голову на спинку плюшевого сидения. Найл вместе с Яном и Ролли сел во второй автомобиль.

Тай вручила косяк Дайне, которая передала его Найджелу. Тот с силой затянулся. Тай пристально разглядывала Дайну.

Силка, сидевший впереди вместе с водителем, умудрялся смотреть на них и на дорогу одновременно. Длинная рука его свешивалась вниз вдоль спинки сидения.

– Эй, – раздался голос Найджела. – Он прозвучал совсем негромко, но в салоне царила такая тишина – пустота, которая всегда предшествует концерту, – что Дайна вздрогнула.

– Эй, Крис.

– В чем дело? – Крис не пошевелился и даже не открыл глаза.

– Я не уверен, готовы ли ребята играть «Ящера» сегодня вечером.

– Конечно, готовы. Раз они играли вещь во время записи, то значит могут сыграть ее и сегодня.

– Не знаю, не знаю...

– Перестань трепыхаться.

– Ты знаешь, я не люблю менять что-либо в последнюю минуту. Так можно все испортить. Я не испытываю ни малейшего желания выйти на сцену и облажаться.

Тай хихикнула, и Найджел взглянул на нее.

– Действительно, можно все испортить, но только, если не переставая думать об этом. – Крис легонько задел пальцем кончик носа, словно прогоняя назойливую муху. – Тем более, что нам не впервой приходится сталкиваться с сюрпризами. Вспомни, концерт в Гамбурге, когда весь зал был набит полицией. Или в Сиднее...

– Господи, нашел время предаваться воспоминаниям!

– Как раз самое подходящее время, – мирно отозвался Крис.

– Я сказал ребятам, что мы не играем эту вещь. Глаза Криса мгновенно распахнулись. Стремительно перегнувшись через Дайну, он ухватил Найджела за майку.

– Ты – вонючий козел!

– Убери от меня свои лапы! – завопил тот, стараясь оторвать от себя сильные пальцы Криса, и ерзал из стороны в сторону.

Тай продолжала сидеть неподвижно у дальней от Дайны дверцы; ее черные, непроницаемые глаза смотрели вперед. Она держала окурок на вытянутой руке перед собой и лениво выпускала из приоткрытого рта тонкую струйку дыма, походя скорее на рисунок на афише, чем на живую женщину.

– Тай, – позвала Дайна, очутившаяся в самом центре потасовки. – Почему ты не сделаешь что-нибудь, чтобы утихомирить их?