Смущаюсь.

– Включай заднюю скорость и плавно нажимай на газ, – приказывает он ровным голосом.

Киваю многократно и осторожно убираю одну руку с руля.

– Только не перепутай скорости, – добавляет.

Закатываю глаза. Я что, совсем идиотка, что ли?

Сдаю немного назад и заглушив машину, выбираюсь наружу. Одёргиваю юбку и подпрыгиваю, чтобы размять затёкшую ногу.

Украдкой наблюдаю, как Лев Викторович склоняется над бампером.

– Там всё плохо? – спрашиваю отворачиваясь.

Так легче услышать правду.

– Смотря что считать плохим, Юля.

– Ну… нужен ремонт? Эвакуатор? – с ужасом округляю глаза.

– Мне кажется, достаточно будет полировки, обойдёмся без эвакуации на этот раз, – произносит, поднимая на меня равнодушный взгляд. – Возле автозаправки есть мойка.

Кивает на противоположную сторону дороги.

Мнусь на месте, раздумывая. Приём у ветеринара совсем скоро, но и ехать в город с покоцанным бампером, а потом самой искать автомойку– не вариант.

Вдруг папу встречу? Секир башка будет.

– Можно вас попросить… подбросить меня до центра? – прищуриваюсь и склоняю голову набок.

*

– Что это? – спрашивает Лев Викторович подозрительно.

Широкие скулы на мрачном лице кривятся, а чёрные очки съезжают на нос. В сочетании с белой рубашкой это всё смотрится по-голливудски.

– Моя собака, – отвечаю, гордо встряхнув волосами.

– Если она уделает мне салон, я…

– Её зовут Котлетка, – не даю договорить угрозу и показываю своему преподавателю мопса с розовым бантиком на шее. – И она вся в меня. А воспитанность – моё второе я, между прочим.

– Третье, – слышу тихое ворчание.

– Что?

– Твоё второе я – это внимательность, Юля. Сама говорила. Значит, воспитанность – третье!

Разместив питомца на заднем сидении, смущённо прикрываю дверь и широченной улыбкой озаряю полусонную провинциальную улицу.

Он помнит! Боже, боже!

Два года прошло, а Лев Викторович Демидов всё помнит!

Усаживаюсь рядом, засветив новые чулки, и тут же чопорно выправляю юбку.

– Может и третье, но…

– Твою мать, грёбаная псина, – пугаюсь грозного рыка и тут же оборачиваюсь.

В ужасе прикрываю рот.

Упс. Кажется, Котлетке слишком понравился мой препод! С одной стороны я даже рада, что у неё всё получилось с мочеиспусканием, но предусмотрительно молчу. Это было бы невежливо по отношению к педагогу.

А вот кто-то и не пытается быть вежливым.

– Выкидывай её отсюда на хрен, – цедит Демидов.

Перевожу взгляд за окно, на пустынную трассу. Странное сегодня воскресенье. Ну хоть машину к вечеру отполируют. Может, такси вызвать?..

– Ладно, мы вместе уйдём, – поднимаю руки в извинительном жесте и открываю дверь.

Демидов молча наблюдает, как я забираю Котлетку и прощаюсь:

– Спасибо Вам, Лев Викторович за помощь и за кров для нас с Котлеткой. Пусть и временный.

С лёгкостью хлопаю дверью Мерседеса и озираюсь по сторонам. Вечно я попадаю туда, где вообще не должна была оказаться. В микроскопической сумочке, которая всё это время болталась у меня на животе, отыскиваю свой телефон, бережно изъятый из «БМВ», и пытаюсь загрузить приложение с поиском такси. Котлетка, кажется, путём опорожнения на дорогом кожаном диване чудом исцелилась.

– Сядь в машину, – слышу строгий приказ.

Поднимаю глаза на открытое окно внедорожника.

– Мы сами доберёмся, не переживайте, Лев Викторович. Поезжайте спокойно по вашим делам.

Разворачиваюсь и бодро шагаю по гравию, чувствуя себя очень правильной и до невозможности волевым человеком. Но чуть замедляюсь, когда вижу впереди, за автозаправкой стаю бездомных собак.

Чёрт.

Демидов тоже замечает этот безусловный «козырь» и тут же его использует, загоняя меня в тупик:

– Десять секунд, Юля. И я уезжаю, а ты оставайся, раз жизнь так ничему тебя и не научила.

Обжигаю его горящим взглядом.

Это нечестно. Неправильно ему вот так кидать мне это в лицо. Он же всё знает… он там был и видел всё своими глазами.

– Пять секунд, – кидает препод небрежно и снимает тёмные очки.

Ладно.

Кинув короткий взгляд на собак, сжимаю в руках Котлетку и усаживаюсь на переднее сидение вместе с ней.

– Только потому, что Котлетке угрожала смерть…