Боль мгновенно стихла, и, открыв глаза, я едва успел увернуться от бежавшего с двуручным мечом рептилоида. Удар прошёл в каких-то сантиметрах от моей головы. Настолько близко, что почувствовалось дуновение ветерка возле уха.

Подняв руки, я выстрелил в нападавшего огненными шарами плазмы, и тот свалился замертво, обугленный, как головёшка. Его почерневшее тело дымилось, тихо потрескивая, словно где-то внутри тлели угли.

Я огляделся. Рептилоиды бежали на меня отовсюду, вооружённые мечами самых разнообразных конструкций, начиная с рапир и заканчивая изогнутыми в полумесяце сарацинскими саблями. У кого-то были булавы, бердыши, палицы и даже нунчаки. Похоже, рептилоиды обладали целым арсеналом оружия, словно готовились пойти с ним в крестовый поход. Разумеется, я не стал задаваться вопросом, зачем им всё это было нужно, а принялся ошалело палить по нападавшим, пробираясь в сторону выхода. Я бил без промаха, не оставляя в живых никого. Однако рептилоидов было так много, что в конце концов им удалось меня взять в кольцо, приблизившись на расстояние удара. Я уворачивался от них, как Нео в «Матрице», развив феноменальную скорость. Садился на шпагат, пропуская лезвия неприятельских мечей над головой, делал сальто-мортале, прыгал под потолок, крутился на руках и голове. Одним словом, порхал как бабочка, жалил как пчела.

Только подумать, у меня даже не сбилось дыхание, когда я остался в зале один. Враги недвижно лежали, распространяя вокруг невыносимую вонь палёного мяса, так что, растворив массивные створки ворот, я поспешил на свободу.

С той стороны меня ждали мрачные катакомбы, пещера с многочисленными ходами, хаотично ветвившимися в толще породы, словно их прогрызла гигантская гусеница. И не было ни одного указателя, который бы направил меня по нужной дороге, благо приобретённая сверхспособность позволяла мне освещать путь. Испуская руками яркие лучи света, я рыскал по узким проходам, как раненый зверь, выбирая путь наугад. То и дело лабиринт заводил меня в странные помещения: спальни с выдолбленными в стенах нишами, которые рептилоиды, видимо, использовали в качестве лож, инкубаторы по производству потомства с сотнями желтоватых яиц величиной с мяч, а то и вовсе в тупик. Мне постоянно приходилось возвращаться обратно, выбирая новые ходы в скалах. Однако поклясться в том, что каждый раз я сворачивал на неизведанный ранее путь, не представлялось возможным. Коридоры походили один на другой: одно и то же нагромождение сталактитов и огромных булыжников, о которые я спотыкался чуть ли не через шаг.

В итоге я заблудился. И просто ходил взад-вперёд, уже не пытаясь вспомнить, был ли я здесь ранее или нет. Как долго это всё продолжалось, сказать трудно. Мне казалось, что целую вечность. Иногда, обессиленный, я проваливался в тяжёлое забытьё, которое не несло облегчения. И в полудрёме продолжал бесконечно бродить по пещере как проклятый. В чувство меня приводили приступы острого голода. Увы, унять их было нечем, потому с каждым таким пробуждением я делался только слабее, а мысли в голове путались всё сильней и сильней. Я так устал, что в какой-то момент утратил свои сверхспособности и бродил по пещере в кромешной тьме, ни о чём уже более не думая, ничего не желая и не загадывая, не в состоянии даже заплакать от горя.

Неожиданно вдалеке забрезжил солнечный свет. Неужели выход? Боясь ошибиться, я побежал, спотыкаясь и падая на неровной поверхности. Я ободрал колени и локти, исцарапал тело об острые камни, но боли не ощущал. Моё сердце стучало как бешеное, разгоняя по организму адреналин, притуплявший все чувства.

Наконец я оказался снаружи. Меня окружили высокие мачты сосен и густые заросли папоротника, где-то в вышине щебетали певчие птицы. Тайга. Неизвестно насколько далёкая от человеческой цивилизации глушь, а у меня нет ни телефона, ни компаса, ни ножа со спичками. Ноги мои подкосились, я опустился на землю.

«Это конец», – решил я. Попытался выдавить из руки хотя бы искорку пламени, которая помогла бы разжечь костёр, и не смог. Не хватало концентрации мысли. А быть может, я просто утратил веру? Я знал, что чудо возможно. Но между верой и знанием простиралась бездонная пропасть, которую не обойти, не объехать. Благодать покинула мою душу, и возможно, что навсегда, а без неё я был безоружен перед лицом новых опасностей, которые, несомненно, ждали меня в этом враждебном мире.

Вдруг до моего слуха донёсся автомобильный гудок. Я подскочил, отчаянно всматриваясь в непролазную чащу. Показалось или где-то рядом проходит дорога? В следующий миг я уже бежал в сторону звука, продираясь сквозь заросли папоротника. Хотя бегом это было трудно назвать. Я ужасно хромал, припадая на здоровую ногу и волоча по земле повреждённую, а поросшие мхом стволы деревьев служили мне точкой опоры. Теперь я отчётливо слышал шум проезжающих машин. Хвала небесам, рептилоиды селились неподалёку от человека. Донор и пациент. Паразит и хозяин. Вечная парочка. Там, где есть первое, обязательно найдётся второе.

Я бежал, отчаянно повторяя: «Только бы не мираж! Не галлюцинация», – как внезапно сосны передо мной расступились, и я кубарем полетел вниз по земляному откосу, к дороге, приложившись со всего маху о пень плечом. Оглушительно хрустнула кость, из глаз хлынули слёзы, но я всё же нашёл в себе силы подняться и выйти на трассу.

Из-за поворота как раз медленно выезжала многотонная Фура.

– Заблудился, что ли? – добродушно расспрашивал меня пару минут спустя пожилой дальнобойщик, ведя грузовик по извилистому серпантину. – Ну и видок у тебя. Будто подрался с медведем или волками.

Я молчал, не отрываясь глядя вперёд. В конце концов водитель прекратил допрос и погрузился в раздумья. Он то и дело курил, хмыкая и бубня себе что-то под нос. Мы ехали так полчаса. Может, и больше. Я совершенно забыл про него. Во всём мире существовали только я и проносившиеся за окном сосны. Я старался ни о чём не думать, не вспоминать. Но ужасные картины казни против воли всплывали перед глазами. Они будут преследовать меня до конца жизни, я это знал. Такое не забывается. Снова и снова в ушах моих будет звучать крик попутчика, безобразный, нечеловеческий, и я буду просыпаться в холодном поту, думая, что рептилоиды явились за мной.

– Ну и что ты думаешь обо всём этом?

– Что? – вздрогнул я, покосившись на водителя фуры.

– Ну, об этой китайской заразе, корона-, мать его, вирусе и всём прочем? Ездят нам по ушам или оно происходит на полном серьёзе? Как считаешь? Веришь в коронавирус вообще или нет?

– В коронавирус?

– Ну да, да! Веришь в него или нет?

– Верю, – убеждённо произнёс я, прежде чем успел об этом задуматься. – Верю в коронавирус. Да, я верю в коронавирус. Я верю…