С этим мне и предстоит работать. А первой задачей для меня, когда я покину больницу станет вытягивание денег из Мещерских, для моего стартового капитал. Нужно подготовится со всех сторон и меньше чем через месяц, вернуть себе фамилию Зубов. А также, земли рода Зубовых.

Изнанка миров. Совет Пожирателей миров.

— Верховный, я полностью признаю свою вину. Я обязуюсь исправить ошибки. Человечек умрёт, — Эмиль, в человеческом образе, стоял, склонив голову перед сидящим напротив, огромным существом, лишь отдаленно похожим на человека.

Больше трех метров ростом. Серое мускулистое тело, покрытое черными маленькими язвами, в которых, то и дело, мелькали мерзкого вида черви. На голове закрытый шлем, сквозь который видны только два горящих красным глаза.

Справа и слева от Эмиля, полукругом, стояли остальные одиннадцать Пожирателей.

— Он бесполезный, тупорылый идиот! Верховный, позвольте казнить его! — Стоявший рядом, самый молодой Пожиратель Роланд, обратился к Верховному, — мало того, что он не смог создать для человека правдоподобную симуляцию, так ещё и позволил ему попасть к Анисель! К последней из наших врагов, которую мы никак не можем достать из ее скорлупы. И ладно бы, достал тогда эльфийку! Путь был открыт достаточно долго! Но и этого он не сделал! А после, так вообще, не смог поймать человека во время перемещения в свой мир. Так еще и зачем то направил туда своих шакалов! Теперь, этот человечек, ставший Архатом, точно уверен, что он должен закрывать разломы! — Роланд злобно посмотрел на Эмиля, — ты старый бесполезный идиот, Эмиль! Это не ошибка, это предательство! Зачем ты представился ему Хранителем? Теперь у тебя нет никакого влияния на Архата...

Верховный поднял руку и Роланд тут же замолчал.

— Эмиль пойдет и исправит свою ошибку. В открытую убивать человека нельзя, он последний Архат этого мира. Если ты его уничтожишь, то Хранители Равновесия пробудятся. Пока что, мы не в силах уничтожить Хранителей. Мы можем лишь поддерживать их сон, ты сам знаешь это, Роланд. Не надо вызывать лишних возмущений силы. Лучшим вариантом будет переманить Архата на нашу сторону. Прямое вмешательство недопустимо, — Верховный говорил медленно, низким голосом.

— Я всё понял Верховный! Благодарю Вас за снисхождение и шанс исправиться, — закивал головой Эмиль.

— Совет окончен. Идите и добывайте мне силу. — громогласно произнёс Верховный, — Роланд, тебя я награждаю половиной силы из мира Эмиля. Если до следующего совета Эмиль не решит вопрос, то вся доля Эмиля перейдет тебе.

Никто не успел ничего ответить. Одна яркая вспышка и Верховный исчез. Пожиратели, одни за другим, тоже стали уходить через порталы к своим мирам. Остались, лишь Эмиль и Роланд.

— Я с нетерпением жду, когда ты снова обделаешься, брат Эмиль, — Роланд растянул тонкие губы в змеиной улыбке, щелкнул пальцами и исчез.

Уже полтора часа, как мы вместе с Заруцким сидим перед приемной господина канцлера в Кремле. Я никогда раньше не был в подобных местах и с интересом рассматривал зал, в котором преобладал белый цвет и золото. Золото было везде. Роспись на стенах, на высоком купольном потолке, узоры на окнах, позолоченные рамы картин, лампы в виде подсвечников на стенах. Всё белое, кроме блестящего коричневого паркета.

Зал внушал уважение совей помпезностью. В помещениях таких размеров, витые колоны, золото и прочий ампир, смотрятся не как дешевый фарс, а внушают уважение.

Мне всегда нравился имперский размах и величие претил, а не навязанный маркетингом минимализм. Никогда не понимал, как можно жить в скучных унылых стенах. О вкусах не спорят, но я так не хочу. Если можно добавить ярких красок или уюта, то нужно добавить.

И если, а вернее когда, у меня будет полноценное княжество, то обязательно отстрою себе великолепные царские покои. С древними стенами Кремля, конечно, соревноваться сложно, но ведь и Кремль не всегда был древним.

Заруцкий привёз мне правильную одежду. Как сказал Юра, это очень модно сейчас, но с данью уважения к прошлому. Блестящие туфли, черные штаны с красной полосой сбоку, приталенная белоснежная рубашка, поверх которой черный пиджак, сделанный под камзол.

Единственное, я оторвал герб Мещерских, пришитый к камзолу. И оторвал все до одной пуговицы, потому что они также указывали на дом Мещерских. А по пути к канцлеру, мы заехали в ателье и мне пришили обычные серебряные пуговицы.

Я сделал это специально, на глазах у Заруцкого. Пусть стучит, докладывает, жалуется на мой несносный нрав и наглость. Мне нужен их гнев и злость. Я хочу сделать для Юры подарок. До того, как он растворится, я подарю ему беспомощность и обиду тех, кто испоганил всю его и так недолгую жизнь.

Я использую старый и проверенный приём: залезь сопернику в голову, заставь его проявить эмоции и отслеживай реакцию на каждое своё действие. Эмоции обычно обнажают людей, заставляют их скинуть маски и показать настоящего себя. А когда противник открыт, остается только точно ударить куда надо.

Но наконец, мы дождались. Чеканя шаг, в зал заходит девушка в жандармской форме и направляется к нам. Довольно миловидная брюнеточка со спортивной фигурой. Я пока не встречал в этом мире некрасивых девушек и женщин. Интересно, может дело в магии?