С спросонья, я почему-то сразу смотрю на мир магическим зрением и вижу, как от человека в Сехмет перетекает энергия.

— Сехмет, что здесь творится? Ты чего тут учудила? — спрашиваю у нее.

— Она спасла тебе жизнь, между прочим, — а это Юра влез в разговор.

— Да? А выглядит так, будто она загрызла бедных, ни в чём не повинных работников гостиницы, — иронично говорю Юрцу.

— А это не работники гостиницы, а убийцы. И пока ты не спросил, почему мы тебя не разбудили, я тебе сразу отвечу, мы пытались. Однако, ты вообще никак и ни на что не реагировал. А убийцы вот они. Понимаешь?

— Очень интересно, — отвечаю Юре и переключаюсь на львицу, — Сехмет, да брось ты его, остановись! — она неохотно отпускает свою жертву и переводит на меня взгляд, — ты что вампир энергетический? Зависимая? Давай прекращай это делать, а то запрещу вообще к людям притрагиваться, если ты не можешь остановиться! — кажется, пришло время воспитательной работы.

— Человеческая душа полна сладкой силы, она пахнет страданиями и наслаждениями, — довольно мурчит кошка, — а эта закуска немного утолила мой голод.

— Лови, дам тебе энергии, моей личной, — направляю ей нитку энергии, — если ты так голодна, просто скажи! Я не собираюсь держать тебя на голодном пайке, — Я отправляю львице треть всей своей энергии и интересуюсь, — а ты же в разломе кучу тварей убила. Они что несъедобны?

— Шакалы были отравлены Хаосом. И вообще, шакалы падальщики, в них почти нет силы, — в её голосе я слышу недовольство и раздражение.

Ясно. У меня зверь людоед, энергетический вампир и призрак в одном лице. Об устойчивой психике можно забыть. Я точно сойду здесь с ума. Главное - не подавать виду.

— Ясно. Если тебе не хватает энергии, сразу говори мне. Я всегда поделюсь с тобой.

Сехмет что-то рыкнула и пропала. Женщины. Вечно они так. Хрен поймешь! Сказал же, что поделюсь, но нет. Её это тоже не устраивает. Вроде к слабому она и не пошла бы, а у сильного просить не хочет. Логика.

Так, и кто это у нас тут, почти живой? Неудавшийся убийца. В очень плачевном состоянии. Как будто заживо мумифицировали. Кожа сухая и морщинистая. Тяжелое дыхание и рука у сердца говорят о его скорой кончине.

Посмотрим, может я могу передать ему немного энергии?

Да, вполне. Единственное, что мне потребовалось для этого - просто дотронуться к нему. После того, как я передал ему немного энергии, он задышал ровнее.

— Моя Сехмет тебя немного покромсала, но поверь мне на слово, то, что я сделаю с тобой, будет гораздо больнее и страшнее, — пугаю бедолагу, — тебе ведь сказали, что я тёмный маг? Поэтому, в твоих интересах всё рассказать сразу. Приступай!

Я не стану его пытать жестокими пытками, это не в моём стиле, но я хорошо знаю анатомию человека. В этом мире она ничем не отличается, я думаю.

Например, можно пройтись по болевым точкам. А в номере я еще видел специальную подушучку с тонкими булавками. Они, конечно, предназначены для того, чтобы подшить невовремя оторвавшиеся пуговицы на пиджаке, но я знаю для них другое применение. Можно воспользоваться ими чтобы аккуратно увеличить или уменьшить чувствительность конечностей. Или вовсе парализовать тело.

— Нет... — хрипит недоубийца.

Эх, очень жаль. Значит, придется, все таки, сдержать обещание.

Московский особняк Долгоруковых.

— Маргарита, я всё тебе уже сказал. Ты уезжаешь в родовое поместье на Алтай, — граф Долгоруков был непреклонен.

— Дедушка, это всего лишь старые сказки сумасшедшей бабки. Ни одно из её предсказаний не сбылось! Ни на счет мамы, ни на счет моего папы, и на счет меня не сбудется! Ну пожалуйста!

Долгоруков нахмурился. Он никому не позволял перечить.

К этому разговору он ещё вернется.

— Я принял решение. Ты уезжаешь. Причины неважны. Я выпишу тебе наставника, твоё обучение в академии не пострадает. Как только я пойму, что Зубов неопасен для тебя, тогда вернешься, — дед выразился в безапелляционном тоне.

— Да он же даже не Зубов... — сокрушалась Маргарита.

— Решение принято. Иди собирай вещи, — Долгоруков кинул последнюю фразу и отвернулся, давая чётко понять, что разговоров больше не будет.

Когда Маргарита вышла, Долгоруков уселся перед камином.

— Бесплотный, дай вина, — Долгоруков взял появившийся из ниоткуда в воздухе бокал с красным вином, — явись! Не люблю я так разговаривать, сам знаешь.