— Я изучала документы советско-шведского банка «Патент», у него лицензия номер два, так вот… нет у них никаких документов, кроме устава, в котором написано черт-те чё, — рассказывает Аня с заднего сиденья, пока мы стоим в пробке на Копыловском мосту.

Авария прямо перед нами, и одна полоса закрыта, а по второй можно ехать, если очень осторожно, чем я и занят. Анька два дня по моему поручению занималась добычей информации и сейчас докладывает мне, что узнала.

— А банк номер один? — сидящей рядом со мной на переднем сиденье Глафире тоже интересно.

— Это банк из Казахстана, разговаривала я и с ними сегодня. А знаете, почему его создают? — с азартом спрашивает моя подчиненная. — Раньше чимкентским кооператорам за кредитами приходилось обращаться в местную контору Жилсоцбанка СССР, которая обложила кооперативы разными поборами. Хочешь открыть счет — плати. За ту услугу плати и за эту — тоже плати. И вот кооператоры собрались и подумали: — «Зачем платить Жилсоцбанку, когда закон дает нам право создать свой банк? Мы организуем собственный банк. Конечно, ему тоже придется платить, но это будет наш банк.» Когда об этой инициативе узнал Жилсоцбанк, он немедленно прекратил всяческие поборы, сказав, что совершенно бесплатно будет их обслуживать, на что кооператоры ответили: — «Нет, ребята, поздно. Мы уже сами занялись этим делом». Собрали пятьсот тысяч, столько нужно уставного фонда, и в путь!

— А за патент кто платил? Шведы, поди? — уточняю я.

— Да. Один из кооператоров пошёл в совместное советско-шведское предприятие «Викинг» с предложением. А те уже с ним завязаны делами на мебельной фабрике и, помявшись немного, сорок процентов все же дали.

Анька ответственно подошла к порученному ей делу и обзвонила почти половину новых банков! За два-то дня! И ведь телефоны нужные найти непросто, а уж разговорить сотрудников…

— А какие уставные цели у новых банков? — опять интересуется любопытная Глафира.

— Да нет никаких документов, в законе о кооперации одна строчка про банки. Например, «Патент» этот будет в том числе страховками заниматься, что, как по мне, вообще не дело банков, — опять всё знает Малова. — Всё, что есть — это разрешение председателя Совета Министров СССР Николая Рыжкова на регистрацию уставов коммерческих банков и «Закон о кооперации».

— И чего это все ринулись банки создавать? — удивляюсь я.

— В госбанках сейчас установлено правило: когда клиент прикрепляется к какому-то конкретному банку, он не имеет права перейти в другой банк. Это можно сделать только по указанию свыше. Этакое банковское крепостное право! На коммерческие банки это правило не распространяется, вот сам и думай…, — сообщила напоследок Аня, выскакивая из машины.

— Умная девочка. У тебя с ней что-то было? — уже перед самым моим домом спросила молчавшая всю оставшуюся дорогу Глафира.

— Нет, и не планирую. А что за вопрос? — удивляюсь я.

— И красивая при этом. Вдобавок постоянно у тебя на глазах. Зачем тебе на такую дуру, как я, время терять? — пояснила Глаша.

— А у тебя грудь зато больше! — привел железный аргумент я. — И вообще, заканчивай с самокритикой. Ты девушка упорная, скоро будешь знать больше Ани, — не поддался на провокацию-проверку я.

Мы хорошо посидели без выпивки, душевно попарились, не выспались, зато получили друг от друга то, что хотели. Глаша утром уехала к себе на Алтай, довольная мной и как мужчиной, и надеюсь как будущим начальником. А я с утра читаю всё, что Анька нарыла. Интересно, что «Закон о кооперации» даёт кооперативам право создавать банки «на демократических началах». Это означает, например, что банки сами смогут устанавливать размеры процентных ставок!

В обед позвонил в Госбанк. Анька нашла мне телефон нужного человека — заведующей отделом регистрации коммерческих банков планово-экономического управления Госбанка СССР Людмилы Трубниковой.

— Не знаем мы, что с ними делать… и они сами не знают толком, спрашивают у меня, можно ли заняться торговлей… а откуда я знаю? — сетует тетя.

А вот и хороший повод позвонить Власову. Тот хоть и занят, но пару минут смог мне уделить.

— Да ясно — надо закон принимать, но лично мне не до этого сейчас, — согласился с моими доводами предсовмина РСФСР. — Готовлюсь к совещанию в политбюро по межнациональным отношениям и по прошедшему тридцатого пленуму ЦК. Миша, как вернулся из Красноярска, первым делом озаботился кадровыми изменениями.

— Что-то новое есть? Опять Карабах? — не мог не поинтересоваться я.

— Если бы. Случилось то, о чем ты год назад предупреждал — Прибалтика. В Эстонии «Народный фронт» организовали! Ты понял — фронт! Против кого фронт? А в Литве «Саюдис» какой-то. Мало того, они литовский язык государственным объявили.

— Фронт этот объявил? — удивился я.

— Президиум Верховного Совета Литовской ССР! Ты пока решения пленума от 30-го сентября почитай, потом я тебе поясню. Набери меня вечером.