— Адрэа! — с неподдельным облегчением воскликнул он, когда заметил, что я на него смотрю. — Хвала тэрнэ, ты жив!

Причем тут тэрнэ? Это он, что ли, меня кормил-поил, пока вы наверху прохлаждались?

«Кыш, мелочь пузатая!» — фыркнул я, когда одна из крошечных молний попыталась укусить доктора за нос.

Мелкие пакостницы, словно услышав, внезапно застыли в воздухе, как приклеенные, а потом в едином порыве развернулись и, громко жужжа, сперва объединились в прекрасно знакомый мне серебристый шар, а затем юркнули под потолок и затихли.

Надо же… и впрямь послушались. Наверное, я не зря во время заключения медитировал с утра до ночи.

— Адрэа! — шумно выдохнул доктор, торопливо ухватив меня за руку. — Ох, какой же ты холодный! Еще простудиться не хватало! Погоди, нет… не двигайся! Я сейчас надену браслет!

Я покосился на смирно висящий под потолком электрический клубок, но все же возражать не стал. И развеял шаровую молнию ровно за миг до того, как на моем предплечье защелкнулся идентификатор.

— Вот и все, — утер со лба пот лэн Нортэн. — Полный порядок. Лежи, пожалуйста, ты совсем ослаб. Аура еле теплится. Диагностическое заклинание просто с ума сходит. Мы сейчас тебя в лазарет перенесем, хорошо? Иртэ!

— Да, лэн? — послышался из-за двери знакомый голос, и в открытую дверь осторожно засунул нос секретарь директора. — Что? Уже можно заходить?

— Да, давайте сюда носилки. Я надел на него браслет.

— Уф, — с не меньшим облегчением выдохнул парень. — Как он вообще столько времени продержался? Альдо, Борно! Давайте сюда. Только поднимайте осторожно, чтобы ни в коем случае не навредить!

Хм.

Я с некоторым недоумением повел головой из стороны в сторону, но обнаружил, что шея тоже едва ворочается, и мысленно хмыкнул. Похоже, я как заснул несколько суток назад в позе зародыша, так и провел все это время, ни разу даже пальцем не пошевелив. Экономия, что б ее… Естественно, после этого разогнуться самостоятельно я уже не смог. Руку вон от постели с трудом оторвал. Тогда как ноги, наверное, тем более не разогну. Вернее, разогну, конечно, но не сразу.

— Так… сюда-сюда… — засуетился доктор, когда в мою каморку с трудом протиснулись два бугая. — Вот так… нет… давайте так. Вы здесь вдвоем не поместитесь.

— Тут лишком тесно, — проворчал один из школьных охранников. — Да и носилки не пройдут.

— Выйдите все, — гораздо увереннее бросил второй. — И вы, лэн Нортэн, тоже. Давайте так: я сейчас его вынесу, а вы уже носилки подставите.

Я скептически наморщил нос.

Ну вот еще, носиться со мной как с писаной торбой… совсем больные. Сейчас отлежусь, несколько циклов упражнений сделаю и сам дойду куда нужно. Хотя нет. Не надо показывать, что со мной все нормально. Надо сперва понять, кто их прислал и чем мне это грозит.

«Эмма, какой сегодня день и сколько сейчас времени?»

«Восемнадцатое нортиля[1]. Двадцать один тридцать пять».

Ага. Еще полтора рэйна, и я бы сам проснулся, только совсем в другом настроении. Так что молодцы, успели вовремя.

«Ты что-нибудь слышала, что они про меня говорили?»

«Они пришли четверть рэйна назад. Судя по разговорам, по поручению нового директора школы. Очень спешили. Но вошли внутрь не сразу, потому что твои молнии заполонили карцер от пола до потолка. Потом субъект „лэн Нортэн“ убежал и вернулся с маготехническим устройством, которое помогло их частично деактивировать. Однако всех уничтожить он не смог — молнии слишком быстро образовывались заново. Поэтому он решил войти внутрь и попытался надеть на тебя блокиратор магии в надежде, что это вернет твой дар в спокойное состояние».

«Так. А что у нас с организмом?» — снова спросил я, когда услышал самое важное.

Новый директор?

Отлично. Значит, я все рассчитал правильно.

Эмма коротко перечислила повреждения, вызванные длительным пребыванием в карцере, и я успокоенно прикрыл глаза.

Ничего страшного. Умеренный дефицит белка, углеводов, витаминов и микроэлементов. Начальная дистрофия мышц. Почти истощенные запасы жиров. Умеренное переохлаждение. Зато нет критического обезвоживания, нет повреждений нервной системы, так что мое восстановление — дело нескольких рэйнов, особенно если меня нормально покормят.

Вот только кормить меня, судя по всему, никто не собирался. Вместо этого один из охранников, наклонившись, до крайности бережно поднял мое скрюченное тело, вынес его из камеры. Все с той же непонятной осторожностью переложил на подставленные с готовностью носилки. После чего второй охранник взялся за ручки, и они вдвоем меня куда-то понесли, даже не подозревая, что в этом время выбравшаяся за пределы полностью опустошенного круга радиусом в двадцать три шага Эмма, незаметно начала поглощать все, до чего могла дотянуться. Так что к тому моменту, как мы добрались до лазарета, мои мышцы уже пришли в тонус, мозги заработали как надо, кровь побежала по венам быстрее, а я при этом был голоден, как вампир после долгой спячки. Да и выглядел, наверное, так же.

— Бедный мальчик, — пробормотал доктор, когда громилы затащили меня в одну из комнат лечебного корпуса и поставили носилки на пол. — Поднимите его. Кладите туда… да, на спину… осторожнее только! А я сейчас настрою медицинскую капсулу.

А, да. Я тут уже был — мы сюда старшего Босхо тащили, когда тому требовалась медицинская помощь. Точно. А вон и капсула виднеется, в которой его быстро поставили на ноги. Хорошая, кстати, капсула, почти новая, дорогая. Так что ладно, пусть лечат, если им так уж хочется. Хотя, если честно, я не отказался бы поговорить с возящимся у панели приборов и что-то горестно бормочущим доктором, по вине которого был вынужден пойти на риск.