Его рука начала путешествовать вверх по моей ноге, неуклонно забираясь под платье с мучительно медленной скоростью, что удовлетворяло мою потребность в большем.

Мое сердце колотилось о грудь, наполняя уши ничем иным, как шумом текущей крови. Я раздвинула перед ним ноги, и улыбка Лиама усилилась от моей инстинктивной реакции.

— Что ты… — мой голос затих, когда он достиг места между моими бедрами, прямо перед моей киской.

— Просто проверяю сам, — я сухо сглотнула, предвкушение заставило меня гореть под его прикосновением.

— Ты не собираешься попробовать свой десерт? — спросил Мэтт с другой стороны, и на его красивом лице появилась дьявольская улыбка, заставившая меня повернуть к нему голову. Я попыталась скрыть румянец на щеках и похоть в глазах.

— Ох, эмм… конечно, — я даже не заметила, как его положили передо мной.

Лиам не прекратил своих попыток, его пальцы оказались в опасной близости именно там, где я хотела. Это казалось опасной игрой, но, черт возьми, я просто не могла заставить его остановиться.

Я изо всех сил старалась скрыть свои тяжелые вздохи и вздымающуюся грудь от пристального взгляда Мэтта, прилив адреналина и похоти охватывал каждый дюйм моего тела. Я свела ноги, пытаясь сжать их вместе, но у Лиама были другие идеи. Его рука поспешно удержала мою ногу на месте, прежде чем обхватить мою ногу своей, так что у меня не было другого выбора, кроме как оставаться в прежнем положении.

— Тебе будет вкусно, — Мэтт надавил, как только я не предприняла никаких попыток попробовать деликатес передо мной.

Трясясь, я взяла ложку под его внимательным взглядом, в то время как Лиам вонзил пальцы в мою плоть, отодвигая стринги в сторону, даже не задев мою кожу. Я зачерпнула кусок паннакотты и засунула его в рот.

Как только я сомкнула губы вокруг ложки, Лиам скользнул пальцем внутрь меня, его ладонь крепко прижалась к моему клитору. Это было как нельзя вовремя: глубокий стон вырвался из моей груди от восхитительного вторжения.

Мэтт посмотрел на меня, удивленный звуком, который я только что издала, и я почувствовала необходимость замаскировать его словами, которые было трудно сформулировать.

— О Боже… это… так хорошо, — мой голос был напряженным — неудачная попытка скрыть удовольствие, которое доставляли мне трясущиеся пальцы Лиама. Мои глаза были плотно закрыты, пока я наслаждалась десертом вместе с изысканной пыткой, которую пальцы Лиама причиняли каждому толчку, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и сдержанность.

— У тебя немного на губе, — сказал Мэтт, заставив меня повернуться и посмотреть на него, открыв глаза и увидев широкую улыбку, расползающуюся по его губам. Знал ли он? Нет. Он не мог.

Я облизала губы, пытаясь их очистить, но, видимо, безуспешно.

Мэтт крепко сжал мою челюсть и снова повернул мое лицо к себе:

— Вот, позволь мне сделать это, — прежде чем я успел это осознать, его губы пожирали мои.

Его язык скользнул по моей губе и ворвался в мой рот таким быстрым движением, что у меня не было возможности его остановить. Мой разум был в тумане от прикосновений Лиама, я не могла не издать еще один стон прямо в рот Мэтта.

Все произошло так быстро, что я ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

Лиам вытащил из меня пальцы, с визгом отодвинул стул и швырнул салфетку на стол.

В мгновение ока Лиам присел на корточки рядом с Мэттом, незаметно вонзив вилку ему в бедро настолько глубоко, что оно стояло самостоятельно.

Мэтт вздрогнул, и низкое рычание прогремело в его груди, но кроме этого он даже не отреагировал.

— Прикоснись к ней еще раз, и ты умрешь, — от его хрюкающих слов у меня по спине пробежала дрожь.

Я никогда не слышала голоса Лиама, настолько пронизанного ненавистью и яростью. И направлено на его брата, а не на всех людей.

Он встал и поправил куртку, а затем развернулся и исчез через двойные двери холла, оставив меня чувствовать себя худшим человеком на Земле.

Потому что я являюсь такой.

Лиам

— Еще один, — проворчал я Лилли, менеджеру бара «Деа Тацита», видя, как на ее лице отразилось ее неодобрение. — Сохраняй суждение о своих реальных клиентах. Тех, кто не может получить твою работу и твою голову в одну ночь.