Давид думал о доме дедушки, в честь которого чуть не получил имя. Терпкий запах нарциссов вокруг дома, возмущенное кудахтанье куриц и петуха. Маленький домик, спрятавшийся на отшибе от всего мира. Спрятаться бы там, поскорее бы лето.

С того дня уже месяц Давид жил в доме своего дедушки. Арвид Лунд славился тем, что был строгим, но справедливым человеком. Вечно ворчал, чем-то недовольный. Он столько лет отдал своему народу, оставил всего себя в Совете, что совсем не углядел за Аском.

Однажды к Арвиду пришла Фрида Адельхейд.

— Пока дело не стало частью сплетен и слухов, я решила сообщить вам. Из моего к вам уважения…

— Аск что-то натворил, чертенок, с этой своей? Говорил же я, говорил, что не стоит связываться с этой… дело не в ее не знатности и бедноте, конечно нет! Но он все твердил, что я вижу лишь это. Дурная кровь, бандиты сплошные!

— Аск и Ипомея Лунд обвиняются в контрабанде и жестоком обращении с драконами и вивернами, и другими существами, предположительно, грифонами и сфинксами, — сообщила Фрида, в душе вздрагивая от каждого слова — ее воображение живо рисовало картинки.

Арвид зацепился за стул, чтобы не упасть.

— Давид Лунд должен явиться в суд, не только, как свидетель, но и как обвинитель. Ведь мы отреагировали на его послание. Но он маленький, вы должны представлять его интересы, уважаемый Арвид Лунд.

Арвид бросил взгляд в окно. Там, в саду, маленький Давид поливал нарциссы и весело смеялся чему-то, подставляя палящему солнцу свежие и старые шрамы, ожоги и синяки. Давид открывал руки, думая, что дедушка не видит его. Арвид грустно и ласково улыбнулся:

— Значит, Давид сам может защитить себя. Он оказался сильнее, чем мы с тобой, Фрида. — Арвид встал, выпрямившись. — Если без этого не обойтись, мы примем бой. Я не брошу его. И должен был сделать это раньше! Но у меня есть одна просьба: после суда Давид возьмет фамилию… например, Бун… нет, Олсон. И я прошу официально не указывать это!

Фрида кивнула в знак согласия, смотря на Давида. Ее сердце сжалось.

2009 год

Последний год обучения Суви Адельхейд и ее друзей начался с холодного сентября, за ним следовал не менее холодный октябрь. Конец октября традиционно отводился Хэллоуину. Ученикам и профессорам строго запрещалось колдовать всю неделю.

Ступая по промерзлой земле, двадцать учеников встретились в лесу у одного из широких ручьев. Именно столько их числилось в самой маленькой группе из четырех на пятом курсе. Остальные страшные группы встретились в своих отдельных местах. Младшие курсы каждые встречали праздник вместе. Юные чародеи находились в предвкушении, ведь на последних курсах разрешалось праздновать без преподавателей. Но вороны всегда следили за ними.

Суви с одногруппниками устроились на небольшой скамейке, наблюдая за очередной перепалкой Иоланды и Прии по поводу того, какой сделать круг из веток. Азуолас Эгле наклонился к Суви и еле слышно прошептал:

— Не волнуйся, Рамуне выполнит твою просьбу и присмотрит за Адамом. Все будет в порядке.

Суви дернулась, а потом натянуто, но благодарно улыбнулась и кивнула. Она не знала, догадался ли Азуолас или сама Рамуне, что просьба более чем дружеская. Это вызвало у Суви сильную тревогу, но за весь вечер она так и не решилась спросить хотя бы намеками.

Хортензия и Виде не отходили друг от друга, отказавшись помогать Давиду, Мелиссе и другим одногруппникам, хотя и вызвались сами. Они приготовили место для костра и, собрав побольше трав, кинули их в будущий костер. Лаура то и дело бросала напряженные взгляды на воду, от чего ей вдруг становилось дурно.

Хлоя Даль и Филикс Терхо вошли в выложенный из веток круг. Следом за ними вошел Адар. Ученики в упор посмотрели на ши, не веря своим глазам.

— Это же праздник ведьм! Что здесь делает ши? — возмутилась Хортензия.

— Это точно проделки Инны, — насупился Виде, встревоженно покосившись на Давида.

Инна тут же бросилась к Адару и, взяв его за руку, потянула к костру.

— Спасибо, что пришел, ши!

Адар смущенно улыбнулся ей.

— Я сомневался. Но ты так настаивала…

Инна покрылась краской и поправила выбившиеся кудрявые пряди за ухо.

— Разве ши можно к нам? — недоверчиво спросил Филикс.

— Разве можем мы запретить ши праздновать? — возмутилась Инна.

Инна встретила его широкую улыбку грозным взглядом и деловито отвернулась. Филикс лишь рассмеялся. Он щелкнул пальцами и вокруг Инны закружились бабочки. Их тончайшие крылышки переливались огоньками, точно они были светлячками. Инна недовольно разорвала их движением руки.