— Пошли, — Суви переплела их пальцы и потянула Адама за собой.

Прия, Лаура, Инна и Давид поддерживающе улыбались им.

Они шли по саду, держась за руки. В саду еще не выросли цветы, и статуи гордо сдерживали одиночество. Ни них никто не смотрел, как и на Суви с Адамом.

Только когда они сели на скамейку, Адам заговорил. Голос его был ровным, скрывающим тревогу.

— Ты прочитала дневник матери?

Суви сглотнула подступающий ком в горле и медленно кивнула.

Собрав силы, Суви рассказала Адаму все, что прочитала из маминого дневника: что она сама сделала этот выбор, что она навещала ее, про волчий цветок, и что не смогла справиться с противостоянием волка и ведьмы.

— Мне так жаль, — Адам нежно поцеловал ее. Суви глубже вдохнула его запах.

И тогда Суви не выдержала. Не скрывая горечь, она сообщила:

— Я так хотела, чтобы ты тогда обнял меня, успокоил… я нуждалась в тебе.

Адам вздрогнул и стал серьезным. Он притянул к себе Суви и крепко сжал в объятиях, пряча своим волчьим телом от холодного февральского ветра. Он обнимал ее за все те дни боли, когда она нуждалась в его руках, за тот самый день, когда ей было больнее всего.

В его голосе чувствовалась спокойствие.

— Мы обязательно найдем этот цветок.

Суви ничего не ответила, лишь сильнее прижалась к нему.

Вместе профессора Регена, куратора последних курсов, в лазарете встретил Прию профессор Дюбуа. Чуть пошатываясь, она сидела на стуле и уверенно смотрела вперед, то и дело поправляя очки.

— Что случилось? — взволнованно спросил профессор.

Прия подняла на него затуманенный взгляд.

— Я упала в обморок. Ничего такого, просто хотела добиться результата лучше. Скоро последние соревнования и я, правда, волнуюсь.

— Это уже пятый обморок за начало недели, — строгим голосом напомнил профессор.

— Перед каникулами я пришла десятой, профессор. Разве это нормально?

— Да, это нормально!

Гаспар Дюбуа подозвал к себе стул и сел на него.

— У тебя понизилась успеваемость. Ты плохо работаешь на уроках. Плохо для себя. Ты теперь староста, но профессор Реген чаще видит Иоланду, — профессор говорил мягко, но строго, — Целительница беспокоится о твоем здравье. Я тоже.

Прия опустила взгляд в пол и крепко сжала кулаки.

— Разве у меня есть выход? Они обходят меня.

Гаспар Дюбуа пожал плечами. Он наклонился к ученице и прямо посмотрел в ее пронзительные черные глаза. Прия могла бы поклясться, что смотрела не в глаза человека, а в глаза медведя. От профессора пахло лесом и горьким дерном. Гаспар практически прорычал:

— Как ты думаешь, твои действия принесли нужный результат, Прия? — он получил ответ в ее взгляде и добавил, — я волнуюсь за тебя.

— Но как мне тогда быть? Кем мне быть? — Прия напряглась, услышав свой испуганный голос.

Она не знала почему, но больше не могла сдерживать маску. Может, дело было в пряном запахе осеннего леса в конце зимы, может быть в первозданной магии, питавшей способность профессора. А может просто в том, как он смотрел.

— Если ты продолжишь, профессор Реген будет вынужден связаться с твоими родителями. И ничего не останется, как запретить стрелять и снять с поста старосты. Тебе это нужно, когда осталось так мало? Я не хочу тебя напугать, но послушай меня. — Гаспар тепло улыбнулся и сжал руку Прии в своих теплых ладонях, — я знал такую же девочку, без нее я бы вылетел из Академии. Она загубила себе карьеру лучницы. Пусть и стала прекрасным учителем.

Прия сняла очки и аккуратно сложила их. Ощущая тепло медведя, Прия вдруг сказала то, что никому, кроме Давида, не хотела говорить:

— Вы знаете, что только у меня из нас четверых нет способности? Даже в простой школе я старалась хорошо учиться, нянча младшего брата, которого на меня скидывали. Я доказала всем чего стою, я должна постоянно это доказывать. Я должна стать самой великой ведьмой и спортсменкой, сделать хоть что-то великое и запоминающееся. Что же мне делать? — Прия сломлено усмехнулась.

— Ты никому ничего не должна, Прия Хатри. И ты уже стала такой, как хотела.

Прия отрицательно покачала головой, так сильно сжав очки, что радужка до боли впилась в руку.

— Ты удивительная ведьма, ты знаешь об этом? — мягко сказал профессор. У его глаз образовались новые солнечные морщинки.

— Больше нет. — Прошептала Прия.

Гаспар Дюбуа взял очки из рук Прии и положил их на стол.

— Тогда тебе снова нужно это узнать. Потому что я вижу это. Но то, что я вижу, совершенно не важно, пока не видишь ты. Ты можешь быть, кем угодно и делать все, что угодно, Прия. Ты, это не твои достижения, а все то, что ты любишь, об остальном же не стоит думать. Ну а что делать? — Гаспар мягко улыбнулся, — научись слушать себя, ладно?