— От этого, наверно, чувствуешь себя взрослым?

Рено гордо выпятил грудь.

— Да.

Он был еще взволнован. Щеки его пылали. Эмиль улыбнулся ему.

— Опомниться не могу.

— Я тоже.

— Я смотрел на тебя в церкви, такого прямого, уверенного в себе… Как Летисия шла к тебе… Я думал: Смотри, какой путь мы прошли.

— Маленький толстячок, которым я был, никогда бы мне не поверил, скажи я ему, что однажды он будет здесь.

— Вот видишь. Всегда надо верить.

Рено незаметно смахнул слезинку в уголке глаза.

— Это все отчасти благодаря вам… Если бы вы тогда не выкрутили мне руки…

— Не пори чушь! Мы, конечно, преподнесли ее тебе на блюдечке… Но все остальное ты сделал сам! И неплохо справился, как я посмотрю!

Рено засмеялся, подавив в горле рыдание счастья. Сюрпризы отнюдь не закончились. Он еще не знал, что через три месяца живот Летисии округлится. Не знал, что готовится стать папой.

Карен была неправа. Брак еще имеет смысл. И теперь он уверен: он не может жениться ни на Жоанне, ни на ком другом. Он такой, он как Рено. Если он однажды женится, это должно быть сильно и прекрасно. Он откажется от подарка Жоанны, какую бы цену ни пришлось за это заплатить.

Они не нашли стоянки, где можно было бы припарковать автомобиль. Дважды обошли деревню, чтобы удостовериться, и решили сделать кое-какие покупки в маленьком супермаркете, прежде чем спуститься. Они оставили машину на обочине узенького загородного шоссе и поднялись пешком с рюкзаками, чтобы осмотреть Моссе. Когда Эмиль и Жоанна входят в деревню, жара уже немного спала. Через один из трех порталов — портал Санта-Маделена — они проникают за стены. Моссе сохранил вид горной средневековой деревни. Стены, защищавшие замок феодалов, еще стоят, как и порталы Кум Желада и Франса. На верхушке деревенской колокольни — невероятный феномен! — растет сосна, которой больше ста лет. Это, похоже, туристическая достопримечательность. Эмиль и Жоанна углубляются в переулки, в тень. Останавливаются перед амбаром, потом перед вывеской столяра, вытесанной из камня, — рубанок гордо красуется, как герб. При виде старинной хлебной печи они раскрывают рты. Потом останавливаются у пруда, и Эмиль смотрит, как Жоанна мочит в нем ноги.

— Тебе понравилось?

Уже стемнело. Они вернулись к кемпинг-кару ниже деревни, после того как несколько часов бродили по переулкам.

— Да. Я влюбился в эту деревню.

Они сидят, по обыкновению, за складным столом у кемпинг-кара. Это шоссе почти безлюдно. Они правильно сделали, что припарковались здесь.

— Надо бы ходить поменьше, — говорит Жоанна, наполняя их тарелки рагу из моркови.

— Почему это?

— Всего два дня назад ты потерял сознание.

Погрузив ложку в рагу, Эмиль подносит ее ко рту.

— Да, — говорит он с полным ртом. — Ты права.

Он не знает, на что больше похоже рагу. Пюре? Суп? Но вкусно. Морковь они купили в супермаркете наверху.

— Тем более что в следующий раз я не хочу, чтобы ты отдавала меня в больницу.

Жоанна роняет ложку от удивления.

— Что?

Он дожевывает, глотает.

— Я подумал. Нам не надо жениться, я не хочу.

Она не спеша берет ложку, пожимает плечами.

— Хорошо.

Эмиль не может различить никаких эмоций на ее лице. Ни разочарования, ничего другого. Конечно, ей это все равно. Она предложила оказать ему услугу, и только. Они продолжают молча есть, только ложки скребут по тарелкам.

— Так что, если ты снова упадешь, что мне делать?

Он не знает, что ответить.

— Мне самой заботиться о тебе?

В самую точку. Эмилю думается, что он ужасный эгоист и взваливает на нее непосильное бремя. Но он не способен дать ей логичный и внятный ответ. Он не может просить ее быть его сиделкой, самой доставлять его в кемпинг-кар, лечить… Но не может и попросить идти своей дорогой и оставить его на обочине. Его найдут. Отвезут в больницу. Он кончит в центре клинических испытаний. Снова окажется под опекой родителей. Этого он хочет избежать любой ценой. Жоанна все еще ждет. Он мнется, мямлит:

— Есть другой выход… Я мог бы… Я мог бы сменить документы… Это… Это возможно?

Он счастлив, что она остается невозмутимой, не хмурит брови, не закатывает глаза, не смотрит на него как на посмешище.

— Я наведу справки. Завтра же наведу справки. Если у меня будут другие документы, я смогу лечь в больницу без риска.

Она медленно кивает.

— Хорошо.

Вряд ли Жоанна верит в это хоть на секунду. Как он это сделает? Откуда возьмет документы? Он понятия не имеет. Они продолжают молча есть.