— Уверяю вас. Это не имеет никакого отношения…

Чем больше он настаивает, тем шире становится улыбка Миртиль.

— Жоанна не ждет… Это бред!

Он уже думает, не лучше ли махнуть рукой. В конце концов, через месяц они исчезнут отсюда, так что… Миртиль цокает языком.

— Меня-то не проведешь! Достаточно увидеть, как она ведет себя с котенком…

— Простите?

— Она только этого и ждет — понянчиться с младенцем!

Он снова мотает головой, давая понять старушке, что это не так.

— Ладно, пишите себе в вашем бортовом журнале.

— Миртиль, вы заблуждаетесь…

— Тссс! Пишите же. Не обращайте на меня внимания.

— Вы правда ошибаетесь…

— Пишите же!

Ему ничего не остается, как махнуть рукой, слишком Миртиль упряма. Они с Жоанной ждут ребенка… Если бы Миртиль знала…

Начинает накрапывать дождь. Платан отлично их защищает. Эмиль пишет короткими штрихами, описывая Эус и его улочки, посасывает ручку, отпивает глоток чая. В конечном счете он написал всего три строчки, когда хлопает входная дверь и на ступеньках появляется Жоанна, промокшая с головы до ног.

— Ну что? — без предисловий спрашивает Эмиль. — Ты нашла?

— Да. Есть маленькое кафе с интернетом напротив церкви.

— Смогла послать запрос?

— Да. Свидетельство о рождении пришлют мне по электронной почте. Надо будет заходить справляться время от времени.

Миртиль снова цокает языком.

— Оно и видно, что эта свадьба не может ждать!

Жоанна не понимает. Она вопросительно смотрит на Эмиля, тот делает знак, что объяснит ей позже.

— Где Пок? — спрашивает она, тряхнув мокрыми волосами.

— Пок? — спрашивает Миртиль.

— Котенок, — объясняет Эмиль. — Она назвала его Поком.

— О!

Она снова бросает на них многозначительный взгляд.

— Где он? — настаивает Жоанна.

— В своей корзинке, красавица моя, в своей корзинке.

Вечером Миртиль рассказывает им о своей жизни в Эусе, о своем муже — он был ножовщиком, и звали его Эжен. Они оба родились здесь. Миртиль вырастила четырех дочерей. Анни единственная из них не покинула Эус и мать. Три ее сестры живут в разных концах Франции. Всю жизнь Миртиль была хранительницей домашнего очага. Когда дочери покинули дом, помогала мужу в магазине ножей до самой его смерти.

Эмиль и Жоанна внимательно слушают, задают ей вопросы, интересуются теми или иными деталями, но это не обязательно… Миртиль в них не нуждается. Она как будто испытывает потребность рыться в своей памяти и рассказывать еще и еще. В ту пору, когда дочери были маленькими, Эжен и Миртиль отправлялись на прогулку по окрестностям Эуса каждые выходные. Они брали с собой корзину для пикника и находили зеленый уголок у какого-нибудь водоема. Девочки прыгали через веревочку, играли в куклы, плескались в ручье. Эжен давал отдых рукам, израненным лезвиями, с которыми он работал целыми днями. Миртиль безмятежно присматривала за своим семейством. Учились девочки дома. Миртиль оглядывается на свою жизнь спокойно. Кажется, что она прожила ее именно так, как хотела.

— Я не выбирала Эжена в мужья. Это был брак по сговору. Наши родители были из старожилов деревни.

Когда Жоанна спрашивает, была ли она несчастна, старушка качает головой, и ее голубые глаза блестят еще ярче.

— Нет. Я не хотела другого мужа.

Утром третьего дня Эмиль уезжает отправить письмо Маржори. Жоанна тем временем должна сходить в почтовое отделение: у них есть маленький принтер, а она обещала Анни и Миртиль распечатать объявления, чтобы найти Поку семью. Эмиль оставил ее без тени сомнения: она этого не сделает. Что-нибудь придумает, чтобы этого не делать.

Он спускается по деревне пешком, приветствует Жана, который высматривает очередных туристов, и выходит за крепостные стены на парковку к кемпинг-кару. Он сказал Жоанне и Миртиль, что вернется к ужину. Он понятия не имеет, куда отправится. Выедет на автостраду и поедет наугад.

Эмиль едет все утро. В полдень останавливается на площадке для отдыха, разогревает консервированный горошек и ест его с остатками бананового пюре. Вздремнув на банкетке внизу, едет дальше. Около трех часов, свернув наугад, он понимает, что уже поздно и ехал он долго. Он толком не помнит, куда едет, зачем. Он пытается развеять сомнения, читая дорожные указатели, но названия городков ничего ему не говорят и он не в состоянии вспомнить, зачем сюда приехал. Он помнит, как вышел из дома Миртиль сегодня утром… оставил Жоанну в студии на втором этаже… Память возвращается к нему через несколько секунд. Ничего страшного. Таких коротких провалов в памяти у него были сотни за последние месяцы. Этот был вполне безобидным, и он понимает, как ему повезло. Могло быть куда хуже.

Он находит почту по табличкам, указывающим на церковь, — почта прямо напротив. Она еще открыта, и он покупает целый блок марок для будущих писем. Вернувшись в машину, он чувствует себя измочаленным, с неприятным ощущением, что зря потерял день. Ему не терпится вернуться и увидеть Жоанну. Он уверен, что Пок будет у нее на коленях.

Убегают из-под колес километры. Нечеловеческим усилием воли Эмилю удается оставаться сосредоточенным, но эта дорога его вымотала. Солнце клонится к закату. Он останавливается у бензоколонки выпить кофе и заправиться. Часы на приборной доске показывают восемь, и он понимает, что никак не успеет к ужину. Наверно, Миртиль и Жоанна поужинают во внутреннем дворике вдвоем. Он надеется, что они не будут беспокоиться.