— Не переживай, малышка. Я не проиграю, — уверенно ответил я.

— В таком случае начнем. Иван опусти их, — Роукс довольно хлопнул в ладоши.

От силы хлопка дым в вагоне тут же рассеялся, и я наконец смог полностью увидеть вагон изнутри. Покерный стол, роскошная мебель: несколько кресел, диваны, неподалеку барная стойка. А за столом два прозрачных и бледных призрака.

По приказу начальника оба тут же встали из-за стола. Один вернулся на рабочее место за барменскую стойку, второй взял в руки карты и услужливо встал за столом в качестве крупье.

Мы с Еленой уселись за черный стол, и я тут же заметил, что он был не просто предметом мебели. Это был системный артефакт:

Покерный стол Негреану — неотъемлемый инвентарь Призрачного экспресса.

Позволяет игрокам видеть время своей жизни и переводить годы в фишки для покерных ставок.

Интересный артефакт. Ну что ж, проверим его. Не знаю, как он работает, но скорее всего по аналогии с системой.

«Покажи оставшиеся годы моей жизни,» — мысленно пожелал я и перед внутренним взором тут же высветилась информация.

Андрей (0).

Остаток жизни — 84 года.

Ого! Я мысленно присвистнул. Оказывается, я будущий долгожитель, и точно доживу до ста лет. Если, разумеется, не проиграюсь в этом чертовом поезде в пух и прах.

— Уважаемые гости, располагайтесь поудобнее. Напитки, сигары, что-нибудь ещё? — широким жестом предложил Роукс. — Не стесняйтесь, просите все что угодно для вашего комфорта во время игры.

— Спасибо, не курю. Радужная жвачка есть у вас? — спросил я.

— У нас есть все, — спокойно сказал мужчина и затем обратился уже к Елене. — А вы что пожелаете, милая леди?

— А мне пожалуйста банановый смузи.

— О, вы тоже любите банановый смузи? — изумился Роукс. И тут же принялся рассказывать про него. — Это мой любимый напиток. Он такой вкусный, а еще после него кожа не выглядит усталой, поэтому я выгляжу так хорошо в свои триста.

Начальник поезда даже погладил пальцами щеку, хвастаясь гладкостью своей кожи.

— Ага, вот за эти качества я его и обожаю, — глаза блондинки лучились от счастья.

Я же смотрел на то, как два одиночества нашли друг друга. Если их оставить вдвоем надолго в одной комнате, то все это время они будут делиться друг с другом впечатлениями от смузи.

И теперь мне стало понятно, что это за странная желтая бурда была налита в бокале у Роукса.

Пока крупье тасовал колоду и раскладывал карты, бармен принес нам наши заказы.

Вум, вумммм! Это и вправду оказалась радужная жвачка. Семь различных вкусов по очереди взрывались во рту — в начале кислотный апельсин, потом остренький перчик и так далее. Ни за что бы не подумал, что она действительно есть у них.

— Малый блайнд у гостя, большой блайнд у принимающей стороны. Размеры блайндов — один и два года соответственно, — огласил крупье, раздав карты. — Господа, ваши ставки.

Как только он ознаменовал начало игры, все мои 84 года жизни тут же превратились в стопку фишек на столе.

Хм… я коснулся подбородка. Значит минимальная ставка два года.

Раньше, когда я вступал в поединки в игре в теннис или тетрис, я действительно не умел играть в эти игры, но покер это совсем другое дело. В него я умел играть очень хорошо.

Я проверил свои карты. На руках были король с дамой. В целом неплохие карманки, с которыми можно играть.

— Повышаю, — небрежно бросил я еще три года жизни в центр стола. В итоге моя ставка составила четыре года.

— Тоже повышаю, — незамедлительно ответил начальник поезда, удвоив ставку. Он хитрым прищуром посмотрел на меня.

Хм… я перебросил фишку с пальца на палец, задумавшись.

Едущий вагон тихонько покачивался из стороны в сторону, а колеса монотонно стучали «чух-чух… чух-чух…». Это еще больше способствовало концентрации.

Я анализировал действия соперника. С первых же минут такой агрессивный настрой. Либо он блефует и проверяет меня, либо у него действительно на руках сильные карты.

Но в любом случае моих короля с дамой недостаточно для того, чтобы проверить его намерения. Если рискну и уравняю ставку, то в следующих ходах при наличии сильных карт он может просто планомерно повышать ее, и я тогда начну больше терять. Это неоправданный риск.

— Пас, — сбросил я пластик, руководствуясь холодным рассудком.