Бочаров достал очередную сигарету и с трудом поднес ее ко рту. Пальцы замерзли и еле удерживали зажигалку в руках. Зима в этом городишке – самая настоящая, русская. Даже иней на деревьях словно вцепился в ветки. А они, бедные, висят и не шелохнутся, как заколдованные. Напоминает эпизод из старых добрых «Звездных войн», где Хана Соло заморозили заживо. Хорошее кино, надо бы пересмотреть.

Звонок телефона разлился трелью. Бочаров ненавидел музыку на входящие, считал это дурным вкусом. Нет ничего лучше оригинальной мелодии.

Ты уже в ресторане, сынок? отец опаздывал, как всегда. И с чего он вдруг решил, что теперь все изменилось? Это же Бочаров-старший – гроза этого гребанного городишки. Судья.

Нет, я еще у двери. Пока курю.

Я подъезжаю. Прости, что задержался.

Да пофиг.

Рома сбросил вызов и, глубоко затянувшись, вмял остаток сигареты в пепельницу со всей силы. Рядом стояла симпатичная девушка и дымила из вейп-сигареты. Фу. Это все равно что секс с резиновой женщиной. Ты либо кури, либо уже не выпендривайся.

Бочаров сделал выдох, выпуская сигаретный дым, уже войдя в парадные двери.

Вас ожидают? учтиво поинтересовался администратор ресторана на входе.

Стол на имя Бочарова Дмитрия.

О! – админ все понял. Прошу за мной.

Рома небрежно швырнул куртку гардеробщице и прошел вслед за молодым человеком вглубь ресторана, погружаясь в полумрак заведения. Музыкант бренчал по клавишам рояля, расположенном в центре зала. Отвратительная интерпретация «Shade». Бездарная и безвкусная. Здесь есть беруши?

Надеюсь, еда здесь хоть немногим лучше… пробормотал Роман, усаживаясь за небольшой столик в углу зала.

В общем-то, атмосфера этого ресторана не была такой же удручающей, как его настроение. Возможно, стакан хорошего виски улучшит ситуацию.

«Макаллан», бросил Бочаров, не взглянув в барную карту.

Но официант, видимо, впавший в ступор, не отреагировал на его заказ. Рома взглянул на его выпученные глаза и устало выдохнул:

Хорошо, что у вас из виски?

«Джек Дэниэлс», «Белая Лошадь» и… «Джеймисон.

«Джеймисон»? уголки губ Бочарова слегка скривились. Неси, приятель. Сразу двойной.

Отец показался в дверях ресторана и, как всегда, выглядел безупречно. В свои пятьдесят пять Дмитрий Бочаров тянул от силы на сорок. С ним под руку шла юная особа и весь путь к столику непрерывно шептала ему что-то на ухо. На своем змеином, не иначе.

Добрый вечер, сынок.

Главный городской судья умел производить хорошее впечатление на людей. Он крепко пожимал руку, держал осанку и всегда смотрел в глаза собеседнику. Но вот с собственным сыном держаться на десять из десяти так и не научился. Отвел взгляд и сделал вид, что крайне занят своей спутницей. Она ведь в состоянии усадить силиконовые ягодицы на стул самостоятельно?

Давно ты в городе? – спросил отец.

Смешно. Как-будто он не знал.

Рома сделал слишком большой глоток из стакана.

Держу пари, кто-нибудь ирландских братьев не докатил одну из бочек и пал навзничь от сердечного приступа, не пережив столь кощунственного употребления священного напитка.

Неплохое место, а? Дмитрий Иванович кичливо оглядел зал, а официант уже засеменил к нему и обратился по имени, ловко жонглируя фразой «Вам как обычно?».

В твоем стиле, Рома опрокинул в себя вторую половину напитка. Бедные ирландцы. Ты и носа не сунешь в занюханный паб.

Мужчина пропустил мимо ушей сказанное сыном и, состроив серьезную мину, спросил:

Как Наденька?

Бочаров-младший мельком взглянул на молодую особу напротив и вздернул бровь. Удивительная способность отца расспрашивать о бывшей в присутствии нынешней.

Ты и сам прекрасно знаешь, отец. Давай без лирики.

Что говорит врач?

Тот, которого ты нанял, пошел к чертям! Гугл и тот дал мне более развернутую информацию о последних стадиях Паркинсона.

Ну, ты же знаешь, Семен Давыдович уважаемый врач и хороший…

Рифмоплет, фыркнул Рома. Он никогда в жизни не видел ни одного больного с четвертой стадией Паркинсона.

Дмитрий Иванович лишь устало вздохнул. Спорить с сыном? Ему и трех не исполнилось это стало бесполезно. Что уж теперь пытаться, когда ему уже за тридцать?

Кто теперь лечит Надюшу?

Нормальные врачи, с акцентом на последнее слово буркнул Роман и достал из кармана телефон. В сообщения пришла фотография обнаженной женской груди, прикрытой изящной ручкой, и красивый плоский животик с камешком в пупочке.