— Ну не столько же…

— Как знать? — пожала плечами Ньёньосс.

— Да брось. Ну кто подобным станет заниматься? Османы? У них лишнего оружия нет и своих проблем полон рот. Персы? Им это зачем? Да и мушкеты у них русские в основном, а прямого выхода на Францию у них нет. Кто еще? Габсбурги? Эти могли, но зачем? Вот и останется, что кроме Бурбонов некому.

— Выходит, что так, — нехотя согласилась Ньёньосс. — Осталось понять — зачем им это все…

* * *

— В степи хаос. — тихо произнес невзрачный мужчина.

— Надолго ли? — поинтересовался Иосиф Габсбург, продолжая стоять спиной к собеседнику у окна и наблюдая за работой садовников.

— Законный хан погиб. Тех, кто мог бы его сменить, мы убрали. Это оказалось несложно. Большая их часть и так погибла в той печально битве при Уфе.

— Я слышал, что их род весьма плодовит.

— Да. Но иметь право на престол и иметь возможности его занять совсем не одно и тоже, — улыбнулся собеседник.

Иосиф промолчал.

Тонкая, провокационная фраза собеседника заставила его задуматься. Впрочем, за минуту в голову так и не пришло никаких опасных ассоциаций. Поэтому он нехотя произнес:

— Значит хаос?

— Без всякого сомнения. Явного лидера нет. Каждый бий пытается себе урвать «кусочек послаще и побольше». Непрерывно происходят стычки. Ни монголы, ни русские быстро в таком бардаке порядка не наведут. Даже если захотят. А они могут захотеть. Границы русских точно это всколыхнет мощной волной малых набегов.

— Славно. Славно. — покивал Иосиф. — А вы случайно не знаете, что в Речи Посполитой происходит? До меня доходят тревожные новости.

— Вам интересно, кто режет иезуитов там? — сально оскалился визави.

— Их режут русские. Это мне известно. Но зачем?

— Вы боитесь?

Габсбург промолчал, не желая на столь невовремя заданный провокационный вопрос.

— В этом нет ничего постыдно. Я вот тоже их боюсь. И просто счастлив, что до меня им нет дела.

— Что у них пошло не так? — продолжал игнорировать этот вопрос Иосиф. — Они ведь пытались стать союзниками.

— По Москве нанесли удар — ее пытались утопить в пожарах, убийствах и прочих пакостях. В ходе расследования принц вышел на иезуитов.

— И зачем они нанесли этот удар? Это же глупо! — воскликнул Иосиф, оборачиваясь к собеседнику.

— Глупо. Но истина мне не ведома.

— Не за что не поверю в твою неосведомленность по таким вопросам.

— Те иезуиты, с которыми я беседовал, говорили, что главная причина — страх.

— Страх? — удивился монарх.

— Россия чрезвычайно быстро развивается. Двадцать лет назад — это была большая, но отсталая держава на краю цивилизованного мира. Ее не только не боялись, но даже и не учитывали в раскладах из-за совершенно ничтожного влияния на политику. Сейчас же… да вы и сами знаете, что сейчас. Они сильно укрепились в Европе. Получили выход к Балтийскому и Черному морю. Лезут в Новый свет и Африку. Создают мощные коалиции. И всюду, куда они не придут, тянут за собой православие. Вот иезуиты и испугались, решив русских сдерживать.

— А чего принца не попытались убить?

— Может и пытались, — пожал плечами визави и ехидно улыбнувшись добавил: — Видимо что-то пошло не так…

* * *

Петр Алексеевич самодержец Всероссийский вид имел… хм… сложный. Очередной симпозиум завершился традиционным уже запоем. А тот, в свою очередь, долгой хворью.

И раздражением.

Ну а как же еще? С перепоя то запойного?

Отчего страдали все вокруг. И, в первую очередь, близкие. Тот же сын, которому царь в такие периоды обычно он мозг и выносил… Бесцельно, а иногда и беззлобно…

В этом варианте истории сын впрягся во многие дела отца и тянул их. Подстраховывая. Из-за чего груз ответственности Петр уже не испытывал. И мог с чистой совестью увлекаться всяким, не опасаясь, что корабли там перестанут строить или бояр гонять.

Сын — помощник.

Рьяный. Умный. Деятельный.

Хорошо ведь?

Так-то да. Но в ситуации с Петром Алексеевичем это сыграло дурную шутку. Этакая медвежья услуга получилась[3]…

Вот и сейчас государь «отмокал».

Приглушенный свет, тишина, удобное кресло. На голове прохладное, сырое полотенце. А рядом — сын, который делал ему очередной пустой в общем-то доклад. Просто в силу того, что его содержимое, скорее всего у царя в голове не задержится. Да и вообще, Алексей Петрович подобные встречи про себя называл докладами «начальника транспортного цеха». Очень уж в них было много общего с той юмореской из «Собрания ликеро-водочного завода» от Жванецкого…

В этот раз молоденький шут Иван Балакирев ляпнул что-то про выплавку чугуна. Злобно. Явно с чьей-то подачи. Ну государь и заинтересовался. Не только этим, а вообще — металлургией.