Если ты сходил к психиатру и он не обнаружил у тебя гормональных проблем, то тебе не нужны дополнительные силы – вернее, их никак не получишь, у тебя такое же количество сил, как у остальных людей. Твоя задача, соответственно, не «повышать количество сил», а нейтрализовывать те дыры, сквозь которые эти силы уходят.

Если же твоё дело требует какого-то особенно уверенного волшебного состояния, в котором ты можешь игнорировать внутренние сложности, то это только говорит о куче невидимых цепей у тебя на ногах – и тебе следует не искать всеми правдами и неправдами ресурс, а развеивать те невидимые цепи, которые мешают тебе действовать легко. Снова про структуру личности – есть люди, у которых большая часть действий происходит из структуры «Супер-эго», требуя при этом воли и самоконтроля. Как так произошло и что с этим делать?

Знакомься – это Ахурамазда и Ахриман. Согласно википедии, первый является изначальным творцом всего сущего и возглавляет всё добро в этой вселенной. Ему противостоит Ахриман, постоянно пытаясь испортить всё, что создал Ахурамазда. Считается, что они постоянно сражаются и в конце, конечно, победит добро. Разные исследователи соотносят их с христианским Богом и Дьяволом.

Шопенгауэр считал, что все религии имеют очевидно аллегорическую природу, и рассказывают на самом деле не о «сверхъестественных силах», а с помощью иносказаний о всемогущих существах в форме сказки пытаются рассказать историю о более приземленных вещах. Тогда это битва, получается, вовсе не между космическими сущностями – а о нашей внутренней борьбе между «высшим» и «низшим» началами. Давай на время предположим, что всё так и есть. Тогда посмотри на эти лица. Оба из них – это ты. И одно из них, как считается, ведет тебя во тьму, а другое тянет к свету. Получается, этот красивый змеелев – это твоё Ид, а бородатый дяденька – твое Супер-эго.

Продолжая притягивать за уши одни концепции к другим, я заявлю, что Ахриман в этом случае олицетворяет Ид (и, возможно, Эго), нашу «животную часть», а Ахурамазда – Супер-эго, «совесть и мораль».

Но где и когда у нас рождается самоконтроль? В российской психологии это называют «первым рождением личности» и оно происходит тогда, когда социальные нормы становятся сильнее непосредственного влечения ребенка. «Эффект горькой конфеты» – это эксперимент, в котором ребенку предлагается совершить заведомо невозможное – взять далеко лежащий предмет, не вставая со стула. После получения задания взрослый уходит из комнаты, и в это время ребенок сначала делает несколько безуспешных, честных попыток, после чего обычно встаёт со стула, берёт предмет и возвращается на место.

Тогда экспериментатор возвращается, хвалит ребенка и предлагает в качестве вознаграждения конфету. И если ребенок достиг этого момента развития личности, то он начнет переживать и, возможно, даже плакать. То есть конфета оказалась для ребёнка «горькой».

Соответственно, формируются необходимые структуры значительно раньше. Мы знаем, что дети учатся говорить не моментально – сначала они год или больше слушают, как говорят вокруг них, а потом просто начинают понимать и повторять за остальными, то есть они сначала запоминают, а потом постепенно складывают услышанное в структуры и начинают его понимать. То есть предварительно ребенок много слушает, «напитывается», и только потом ему удаётся самому начать говорить.

Точно также ребенок напитывается «реакциями взрослых». Будучи младенцем и научившись различать окружающий мир, ребенок в любой непонятной ситуации смотрит на маму и копируют ее эмоциональную реакцию. Если мама тревожна, то он тоже становится тревожным, если спокойна – то спокойным.

Чуть позже у ребёнка наступает фаза «отделения», когда его желание уйти от мамы становится таким же сильным, как желание «прийти». В этот период он уходит от мамы, но, не умея адаптироваться к миру самостоятельно, в каждой непонятной ситуации снова подходит к маме и ждет ее реакции. Очень хорошо, если мама ему доступна, потому что иначе он может всю жизнь носить бессознательное чувство, что мир – непонятный и страшный, и ему тут не место.

Однако в какой-то момент он уже самостоятельно гуляет и натыкается на что-то новое, а родителей вокруг нет. И я предполагаю, что он, конечно, думает «а что бы сказала мама, как бы она отреагировала?». И раз в этот период внутри него уже сформировалась целая «речевая модель», то, конечно, в нём давным-давно сформировалась также материнская фигура – её образ и среднее арифметическое ее реакций. И его голова тут же выдаёт ему фантазию с маминой реакцией, и в зависимости от этой реакции меняется его поведение.

Таким образом, на мой взгляд, в нас рождается структура «норм и правил», которая первоначально состоит из образа наших собственных родителей. Со временем ребенок настолько преуспевает в этой фантазии, что ему уже не нужно ничего визуализировать, в нём просто рождается внутренний голос, который комментирует все происходящее мнениями его родителей.

А дальше происходит интересный трюк – наша голова повторяет внутри себя то, с чем часто взаимодействует. И, взрослея, ребенок чаще всего слышит уже не мамин голос, а свой собственный, и поэтому это внутренний «советчик», который выражает родительские мнения, теряет их тембр и начинает звучать, как собственный голос ребёнка.