Оказавшись здесь, итальянцы с удивлением и радостью обнаружили в соседнем городе собственное начальство. После чего как дисциплинированные солдаты пришли и попросили отпуск на несколько дней, чисто поквитаться — уж больно накипело. Вникнув в суть проблемы, я дал задание Геку с его группой разведки, те проявили всех, до кого смогли дотянуться и только после этого я по свежим разведданным отправил группу захвата под командованием Кубика. Карабинеры во главе с лейтенантом были очень довольны. После командировки они открыли шесть своих магазинов и взяли меня в долю.

Вот эти ребята у меня сейчас в порту и пашут как стахановцы. Устроили в порт часть своих родственников и, охраняя склады, бары и публичный дом, собирают информацию. Очень удобно. Группа Шелеста — это дальняя разведка и группа взаимодействия с карабинерами, поэтому я знаю всё, что происходит в порту и вокруг меня, практически не появляясь на рабочем месте. Я всё же больше легальный бизнесмен. Ха.

Конечно же, мои помощники самые настоящие бандиты. Но мне-то, какая разница? Для меня всегда было, есть и будет главным конечный результат. Для меня основное, чтобы все эти венгерские, хорватские, албанские, итальянские и прочие упырьки от возмездия не ушли. Даже с пяток украинских карателей мои итальянцы как-то отловили. Как уж сюда эти холятские паскуды добежали, не знаю, но акулы были очень довольны. Почки и печень в самогоне они опробовали впервые. Деликатес! Местные квасят значительно меньше и даже слова «самогон» не знают.

Десятого сентября я получил весточку, на якобы официальную встречу по оружейному контракту и, известив в первую очередь Грету, и прихватив Рубика с Саней и Олегом, на собственном «Дугласе» полетел в Майами. Этот транспортный самолёт очень удачно раздолбали в Бразилии в сорок пятом году, почти сразу после поставки из «Штатов». Узнав о такой почти фантастической удаче, Рубик его выкупил, зарядив денег через Гека, он там как раз на разведке был. Самолёт нам там же подремонтировали, нагрузили запчастями, ребята перегнали его к нам и уже дома перебрали и довели до ума. Сейчас состояние лучше нового.

Пришлось делать две посадки, в Боливии и Колумбии на дозаправку и проверку, но наш самолёт был девственно пуст, только пара корзин с фруктами и пяток бутылей с водой в салоне, так что прошли спокойно. У меня сложилось впечатление, что проверяли нас по наводке Организации. Было у меня желание заскочить на наши острова, но осторожность победила — я в отношении безопасности параноик.

Надо сказать, что не зря опасался, повели нас сразу от грузового аэропорта, где мы оставили самолёт. Так что я мысленно перекрестился, что не заскочил домой к Майке и детям. Могли бы возникнуть ненужные вопросы.

Вечером загрузились всей толпой в отель в паре кварталов от побережья и после недолгого отдыха пошли развлекаться. По большому счёту наблюдатели мне не мешали, но поразмыслив, я решил, что, если мы от них оторвёмся, то будет ещё лучше. Тем более что следили за нами, какие-то латиносы. Явно наёмная бригада, так что я просто обязан обидеться.

Обиделся я во время ужина и традиционно смертельно. Топтунов было трое. Двое стояли за углом отеля в проулке, один сидел в баре ресторана, не спуская с нас глаз. Извинившись перед спутниками, я дошёл до туалета, в котором никого не было. Мужик добрался до меня быстро, видимо инструкции, он получил конкретные: не спускать глаз именно с меня.

Без особенных заморочек я засадил ему кулаком в висок и облил виски из полулитровой фляжки, сделанной в своё время по моему заказу. После чего взял мужика за жесткие длинные волосы и с силой ударил головой о край унитаза. Готовченко. Теперь подправить, чтобы выглядел естественно и не поминай лихом. Не рассчитал сил, нажрался, упал, ударился головой. Пить надо меньше.

— Никакой личной жизни, все приходится делать самому. В лесу было значительно проще. Мигнул Гному и всё. И зарежут, и закопают, и документы притащат. — Ностальгировал я, привычно обыскивая свежий труп.

— Грёбанная граната. Рубик так инвалидом и остался. Бронежилет жизнь Рубику сохранил, а перебитые осколками ноги так нормально и не срослись. Ноги есть, а ходит только на костылях или как сейчас на инвалидной коляске, ещё и два пальца на руке как ножом отрезало, лицо поранило. Хорошо глаза целые остались, но в лицо без слёз не взглянешь.

Ёрш вашу мать! Чего сейчас-то это в голову пришло? Вдвоём как же проще было бы, но Кубика брать нельзя. Он сейчас в «Байресе» моим «лицом» работает. — План отеля я днём изучил подробно, так что, выйдя из туалета, просто прошёл через кухню на задний двор.

Повар, пожилой, тучный, всё повидавший на своём веку черняво-кучерявый абориген, с густой проседью в волосах получив пятёрку баксов, меня не заметил. Хорошие здесь ночи, темень как у повара в выпуклой части спины. Ковырнув ногой кучу мусора, сваленную в углу мизерного дворика, я обнаружил литровую бутылку из-под дрянного местного самогона и, пошатываясь, направился в проулок.

— Где здесь эти клоуны? А, вот они. — Клоуны торчали у угла дома как приклеенные и на бредущего пьяницу даже взгляда не бросили. Это вы зря. Внимательней надо быть на работе.