Научные результаты экспедиции были довольно обширны. Резко изменились представления о карте Восточного Ирана61. Богатейшие материалы были собраны о климате, растительном и животном мире, этнографии и археологии этого региона.

Большой интерес представляли сведения политико-экономического характера о государствах Среднего Востока как для представителей высшей администрации, так и для торгово-промышленных кругов.

Особо важное значение придавал Петербург посольству в Хиву и Бухару. Поводом для направления миссии стал визит в Россию в 1857 г. представителей Хивы и Бухары в связи с коронацией Александра II. В письме бухарского эмира российскому венценосцу высказывалось особое пожелание об «отправлении из той стороны (т. е. из России. — Авт.) посольства»62.

Руководителем посольства в Хиву и Бухару был назначен флигель-адъютант полковник Н. П. Игнатьев. Являясь военным атташе в Лондоне, Игнатьев внимательно наблюдал «за событиями в Азии и деятельностью там английских агентов»63. Вызванный в Петербург для личного доклада царю, он представил в 1857 г. подробную записку «о тех подготовительных мерах, которые должны быть приняты нами в Турции, Персии и Средней Азии, чтобы поднять наше значение и противодействовать Великобритании»64.

Возглавив миссию, Игнатьев должен был детально ознакомиться с положением дел в ханствах, прекратить вмешательство в их дела британских агентов, упрочить влияние России и добиться разрешения на плавание русских торговых судов по Амударье65.

Морская флотилия под командованием капитана первого ранга А. И. Бутакова66 должна была войти из Аральского моря в Амударью, исследовать судоходность на всем протяжении и составить ее описание. Сухопутный состав экспедиции во главе с Игнатьевым выехал из Оренбурга в мае 1858 г. В состав миссии вошли дипломаты, ученые, чиновники Оренбургского управления, военные, в том числе лейтенант флота А. Ф. Можайский67 — будущий создатель первого отечественного самолета.

Всего в посольстве с конвоем значилось около 80 человек68, а с обозом — до 190 человек. Маршрут движения пролегал через Эмбинское укрепление, затем вдоль западного берега Аральского моря — в Хиву и далее в Бухару. Обратный путь также шел через Хивинское ханство69. Отправка миссии в Хиву и Бухару вызвала оживление деятельности оренбургского генерал-губернатора А. А. Катенина, предпринявшего специальный объезд «Киргизской степи» (т. е. Казахстана)70.

Появление экспедиции в пределах Хивы, движение оренбургского генерал-губернатора и подход морской флотилии к Амударье встревожили хана Сеида Мухаммеда. Хивинцы наотрез отказались пропустить суда Бутакова далее Кунграда. 18 июля посольство прибыло в город Хиву и только через 10 дней Игнатьев был принят ханом. Переговоры с ханом не дали никаких результатов. Правящие круги ханства были настроены резко враждебно против посольства.

Пообещав вначале подписать торговое соглашение, хан затем отказался от своих обязательств и даже не дал Игнатьеву прощальной аудиенции в конце августа, уехав в загородный дворец.

В Бухарское ханство Игнатьев двигался вверх по правому берегу Амударьи в обстановке тревоги и опасений. В конце сентября 1858 г. после столкновений с туркменами посольство прибыло в Бухару. Бухарский эмир Насрулла охотно заключил «дружественный трактат» с Российской империей, надеясь на поддержку в борьбе с Кокандом. Эмир пообещал освободить многих русских, томившихся в неволе, предоставить склады и караван-сараи русским торговцам, наполовину уменьшить таможенные обложения русских товаров. Помня о противодействии английским экспансионистским планам, Игнатьев убедился, что, несмотря на заверения эмира «не поддаваться коварным замыслам англичан», позиции Британской империи в Бухаре были довольно прочными71. В то же время соперничество с Кокандом и Хивой, подогреваемое Джоном Булем, заставляло Насруллу внимательно прислушиваться к предложениям Игнатьева по налаживанию более тесных русско-бухарских отношений. По указанию эмира из Бухары были высланы британские агенты, прибывшие туда в это время из Афганистана.

31 октября экспедиция Игнатьева отправилась в обратный путь, взяв направление на форт № 1 (ныне Казалинск), на Сырдарье, куда прибыла 26 ноября. В декабре 1858 г. Игнатьев достиг Оренбурга, где его уже считали погибшим и даже донесли об этом в Петербург.

Семимесячное пребывание в Средней Азии позволило миссии Игнатьева ознакомиться с экономикой края, характером управления, уяснить расстановку политических сил и пути проникновения Британии в ханства. Познакомившись с отчетом Н. П. Игнатьева о его экспедиции, Александр II сделал пометку: «Читал с большим любопытством и удовольствием. Надо отдать справедливость генерал-майору Игнатьеву, что он действовал умно и ловко и большего достигнул, нежели мы могли ожидать»72.

В результате экспедиции Игнатьев пришел к выводу, что дипломатические переговоры со среднеазиатскими правителями нецелесообразны, заключенные соглашения с ними — неэффективны, так как нет гарантий, что они будут соблюдаться.

Участники посольства призывали к активным наступательным действиям в Средней Азии. Эти взгляды со временем находили все большую поддержку у представителей высшей бюрократии, став к середине 60-х годов официальными.

Наряду с миссиями Н. В. Ханыкова и Н. П. Игнатьева с 1858 г. Петербург снарядил в Кашгар (Восточный Туркестан) экспедицию поручика русской службы, казаха по национальности Ч. Ч. Валиханова. Главная цель его вояжа сводилась «к изучению наиболее удобных путей сообщения с Кашгаром», а также сбору на месте сведений о стране, «имеющей для нас важное политическое значение»73.

Валиханову предстояло также ознакомиться с внутренним положением Кашгара и установить степень влияния Англии на Юго-Западный Китай. Переодевшись купцом, 29 мая 1858 г. Валиханов вместе с караваном выходит из Семипалатинска. «При караване, — как он отмечает, — было 8 походных юрт; 100 верблюдов, лошадей 65, прислуги 34 человека и товаров на сумму 20 000 рублей серебром»74. Преодолев каракиргизские кочевья и пройдя Тянь-Шань по маршруту: Верное, Иссык-Куль, перевал Заук, озеро Чатыр-Куль, перевал Туругарт, караван осенью 1858 г. прибыл в Кашгар. После Марко Поло и иезуита Гоеса (1603 г.) он первый проник в Кашгарию. Обосновавшись в Кашгаре, Валиханов ежедневно заводил новые знакомства с различными чиновниками, ремесленниками и купцами, священнослужителями мечетей и учеными медресе, собирая удивительные по полноте и глубине материалы. Общение со многими людьми позволило ему приобрести уникальные восточные рукописи, коллекции горных пород, старинных монет и медалей, гербарии, а также составить объективное представление об экономическом, политическом и военном положении провинции Синьцзян (Кашгар).