— Лет пятьдесят пять, я думаю, — наугад ответил кузнец.

Старый рыцарь подавился смешком.

— Ну да! Ты дал мне на десять лет больше, чем королеве. И чуть меньше ошибся. В этом году, если только я и сам не запамятовал, мне должно сравняться семьдесят пять.

— Невероятно! — вырвалось у юноши. — Спрашивается, кто занимается колдовством — её величество или вы, мессир? Да и потом — какая разница, кому сколько лет, если вы сидите в седле, сражаетесь, стреляете из лука наверняка лучше, чем многие знаменитые рыцари? И если вам нравится драться с разбойниками, то отчего бы не отважиться на далёкое путешествие?

Пока он говорил, они успели выехать из зарослей, пересечь реку, и вдали уже показался обрыв и прилепившийся к нему необычайный дом Седого Волка. Нарушая тишину, послышался басовитый лай Кайса, издали зачуявшего хозяина.

Старый рыцарь долго молчал, не отвечая на пылкие слова Эдгара, потом вдруг резко натянул поводья, и его конь тотчас послушно остановился. Во взгляде, который Седой Волк устремил на своего молодого спутника, тот увидел всё, что до сих пор Седрику легко удавалось скрывать: глубокое волнение, вызванное внезапным сильным искушением, досаду и горечь от того, что это искушение и впрямь пришло так поздно, нескрываемую зависть к юности и дерзости.

— Знаешь, мальчик, сколько долгих, страшных, невероятных путешествий мне пришлось уже испытать? — тихо проговорил Седрик. — Знаешь, сколько сражений мне выпало? Сколько душ я отправил в ад, а может, не дай Бог, кого и в рай отправлял... не хотелось бы такого думать! Я прожил такую жизнищу, словно в ней было не семьдесят пять, а сто семьдесят пять лет! И всё это уже прошло, понимаешь? Мне вовсе не нравится сражаться с разбойниками, просто я не люблю, когда эти поганцы грабят и убивают людей прямо возле моего дома... Я живу теперь как хочу, где хочу, и мне бы хотелось умереть в этой счастливой долине... В деревушке поблизости даже церковь есть, так что не останусь без отпевания и причащения. Поэтому благодарю тебя за предложение, но отказываюсь от него!

— А я отчего-то думал, что вы согласитесь! — не с горечью, но с сильным разочарованием произнёс Эдгар. — Тем более, что из Мессины король отправится в крестовый поход.

— Ну да! — подхватил Седой Волк, и его насмешливый голос вдруг дрогнул. — Ты зовёшь меня прискакать в Царство Небесное прямо на боевом коне. Когда-то я об этом мечтал. Но это было давно. Если Бог на твоей стороне, и ты делаешь то, что должно делать, будь покоен, ничего плохого с тобой не будет, и все стрелы пролетят мимо тебя, как та, в часовне... Поезжай, мальчик, поезжай, и скажи королеве, что по мнению Волка у неё уже есть надёжная защита.

Отправляясь в крестовый поход, Ричард Львиное Сердце избрал сухопутную дорогу. Он всегда предпочитал двигаться сушей, а не морем, даже тогда, когда по воде было ближе добираться. Многие приписывали это его неуёмной любви к боевым схваткам: конечно же, на суше всегда подвернётся возможность устроить с кем-либо стычку — разве бывало, чтобы пилигримы [25] добирались до своей цели, не испытав ни одного нападения?

И только королева Элеонора и очень немногие приближённые к его величеству подданные знали истинную причину такого выбора: Ричард при всей его отваге вовсе не был одержим желанием драться и убивать, он дрался и убивал, когда в том действительно бывала необходимость. Но он с раннего детства совершенно не переносил морской качки! Бесстрашному воину становилось плохо при любом сильном волнении на море, не говоря уж о шторме, и как ни мужественно он в этом случае держался, его могло вывернуть наизнанку несколько раз за день. А кому же этого захочется? И дело не только в том, что это не украшает короля. Всякий, кто болел морской болезнью, знает, как много она отнимает сил, и как тошно бывает некоторое время после неё, а ведь потом нужно сражаться...

Элеонора Аквитанская тоже выбрала для путешествия в Мессину «сухой» путь. Однако по совершенно другим соображениям — она никогда не страдала морской болезнью, просто в данном случае такой путь был короче, а главное, показался ей безопаснее. Нападения на суше всегда легче избежать, чем на воде, а у королевы были все основания опасаться, что нападение возможно — попытка убить посланного за нею рыцаря была не единственным событием, доказавшим, что кому-то очень не хочется допустить встречи Ричарда и его юной избранницы.

Путники выехали утром, на другой день после неудачной попытки Эдгара привлечь к их походу Седого Волка. Небольшой отряд состоял из девяти человек, если не считать самих царственных путешественниц и двух придворных дам — Клотильды Ремо, той самой, что встретила Эдгара во дворе замка Вилрод, и Луизы де Гардири, сопровождавшей Беренгарию Наваррскую. Свиту и охрану отбирала сама Элеонора, хотя, по её же признанию, выбирать было особенно не из кого... Те, кто не ушли в поход с Ричардом, не составляли цвет английского воинства и рыцарства. Двое молодых пажей, каждому по восемнадцать лет — юноши, отчаянно мечтавшие стать рыцарями, пятеро воинов средних лет, из тех, что последние годы исправно несли охрану замка и, по мнению королевы, лучше других владели оружием, а кроме них — глава отряда, сам новоявленный рыцарь Лионский и его юный оруженосец Ксавье.