Прямо на переднем плане виднелся гигантский металлургический завод, дым из трубы которого заслонял значительную часть городского пейзажа. На завод и был направлен указательный палец слегка дрожащей старческой руки хитрого капиталиста. Которому в это время было уже 76 лет.

— Мы с вами конкуренты в области торговли чугуном,— сказал гостеприимный хозяин, финансирующий это предприятие.

Намек: нам такого и даром не надо. Сами чугун всех марок дешево производим в огромных количествах.

— Но ваша промышленность не вырабатывает чугуна из природно-легированных руд,— парировал наш торгпред.

— Это верно, но американцы привыкли легировать с помощью присадки ферросплавов,— отвечал в ответ капиталист.

— Тогда вы можете у нас покупать феррохром, ферромарганец и другие ферросплавы,— предлагал озабоченный торгпред купить хоть что-то.

— И это верно, если бы американцы не имели мощностей по переработке марганцевых, хромовых и других руд,— лениво говорил капиталист, и они отходили от окна.

— Тогда давайте обсудим вопрос о поставке из Советского Союза хромовой, марганцевой руды,— заявлял советский представитель.

— И то, и другое, и третье было бы верно, если бы американцы не заключили долголетних контрактов на поставку руд из Бразилии, ряда стран Африки, из Турции и других стран, куда, кстати говоря, они вложили свои капиталы,— завершил деловой разговор советник хозяина-олигарха по финансовым вопросам.

Облом.

Так советских совторговцев и брали за жопу. Да уж, науправлялись… кухарки! Если что американцы и покупали у СССР, то максимум за треть рыночной цены. В отличии от немцев. Которые готовы были брать все и побольше.

Правда, денег у изнуренных репарациями немцев ( даже после объединения с австрийцами) было немного. Но Гитлер уже решил, где их раздобыть. В ограбившей золотой запас России богатенькой Чехословакии.

Глава 18

В августе я совершил еще одно челночное перемещение. Туда-сюда. Байрам-Али-Киев и обратно. Рутина, одним словом. Деньги сами себя делать не будут. Я же не Леня Голубков.

В Киев доехал неплохо. В преддверии войны, великая чистка почти прекратилась. Камни сдал штатно, деньги получил, у Сомовых металл взял. По старой схеме собирался выехать в Туркмению.

За что я хочу похвалить товарища Сталина, несмотря на все его ужасающие зверства, что все же рост в стране идет ощутимый. К примеру, по золоту. При царе-батюшке в Сибири добывали около 30 тонн золота, а Сталин всеми правдами и неправдами, понукая и трудовой армией зеков, героев дешевого труда, в количестве шести миллионов человек, и вольными старателями, старается увеличить это число на порядок.

В Сибири и на Колыме золотодобыча приближается уже к 200 тоннам. И нелегальный ручеек оттуда тоже возрастает, даря хорошие денежки всем, кто сумел к нему примазаться. Но и основной поток дает хороший приток валюты в СССР, для приобретения необходимого промышленного оборудования. А оно, работая, резко повышало товарную массу.

И все же, где-то в моих делах протекло. А на подобные операции не приходят люди в белых перчатках.

Было жарко, так что я был одет налегке. Вещей тоже вез немного, все же имею съемный дом в Байрам-Али, так что часть личных вещей оставалась там. Давно прошли те времена когда все свое я носил с собой.

Металла я взял на этот раз 600 грамм. Разве это вес? В обычный граненый стакан можно насыпать золотого шлиха до краев. Объем 0,250 л, а вес выходит целых четыре килограмма. А у меня всего маленькая горстка песка. Рыночной стоимостью 670 долларов США на международном рынке.

Это при том что средняя зарплата рабочего в богатеньких США, занятого в текстильной или в сталелитейной отрасли, составляет 423–433 доллара в год. Из них 236 долларов уходили на скромное питание, 115 драли за коммуналку, а 9 долларов на год оставалось на развлечения.

В чемодане, среди нескольких тряпок, в которых скрывался кисет с металлом, гостила гадюка. Еще у меня был полупустой рюкзак, где лежали мыльно-рыльные принадлежности, полотенце, металлические кружка, ложка, миска, запасная рубаха, открытые чувяки.

На голове кепка, рубаха в стиле гимнастерки с карманами, где лежали документы и часть денег. Сбоку на предплечье — скрывался ножик в специальных ножнах. В поездке без ножа никак нельзя. Хотя бы чтобы колбаску и хлебушек порезать…

В заначке, то есть в трусах, лежали основные проездные средства. Мой костюм дополняли штаны и рабочие сапоги-ботфорты. Эти ботфорты, а еще профессиональный сачок с пинцетом, выполняли роль транспарантов, издали предупреждающих работников правоохранительных органов о моем нелегком ремесле. И отбивали у них желание связываться со мной напрочь.