— Я слышал, там «Рандеву» репетирует… — сказал Макс. — И еще вроде «Фламинго», но это не точно.

— Разберемся! — уверенно заявил я. — Надо будет, подтянем все возможные связи, которые найдем. Что-то, да сработает. Но снимать нужно там, без вариантов.

Я до сих пор понятия не имел, чей конкретно это зал, кто там лицо, принимающее решение, и по мановению чьей руки здесь, в Новокиневске, такое место вообще появилось, опередив время чуть ли не на десяток лет. Или больше, я же не знаю, когда именно это чудо было обустроено. В принципе, группа «Рандеву» кое-что объясняла, конечно. Это был специфический коллектив, который стоял от всех наособицу. Там играли взрослые матерые дядьки, часть из них, поговаривают, даже имела опыт в маститых коллективах еще советского образца. Типа «Землян». А необычность «Рандеву» была в том, что они всегда выступали на массовых городских мероприятиях, но каких-то своих публичных концертов не давали. Как будто это была просто «гараж-бэнд» для серьезных парней. Только вместо гаража у них — «мука». Площадка, о которой остальные рокеры говорят шепотом и с придыханием. Этакая витающая в воздухе элитарность.

В общем, меня занозило, и я понял, что хочу разгадать эту загадку. Ну и снять рекламный ролик на этой самой сцене тоже. Даже если для этого придется прыгнуть выше головы. Хотя, что-то мне подсказывало, что все не так сложно, как кажется. Наверное, то детское воспоминание, когда свойский дядька из этого удивительного зала, безо всяких понтов и заморочек, подвез меня на своей «шестерке» до дома. И еще лимонадом угостил.

— И еще… — я повернулся к Бельфегору. — Нам в этот раз понадобятся услуги гримера. Будут крупные планы, нужно чтобы смотрелось все на самом высшем уровне. Это же можно как-то устроить?

— Конечно! — с готовностью закивал Бельфегор. — Мама с тетей Ниной поговорит.

— Ладушки! — я хлопнул в ладоши. — На самом деле, у меня есть еще одна неплохая новость, но я пока не уверен, неплохая она, или это головная боль.

— Что?! — Астарот уставился на меня.

— Саня, да все нормально, — засмеялся я. — Просто Колямба предложил мне работу. Заниматься всякими мероприятиями в том самом овощехранилище, где мы… Ну, вы помните. За двадцать процентов от сбора.

— Ого-го! — ахнул Бегемот. Потом чуть прижух и покрутил головой. — Или это немного? Я не очень понимаю, как это…

— Ну как, — усмехнулся я. — Я придумываю мероприятие. Собираю на него людей. Беру с них деньги за билеты. Двадцать процентов мои. Как-то так. Каждые двадцать копеек с рубля, если по-простому.

— Фига себе… — покачал головой Бегемот. — А как такое может быть? А зарплата?

— Это и есть зарплата, — я пожал плечами. — Сколько получу, зависит от меня. Организую мероприятие — получаю бабки. Сижу на жопе ровно — сосу… эээ… Лапу. Плохое мероприятие придумал — получаю слезки. Хорошее — хожу по ресторанам и подкуриваю от ста баксов.

— Ты же не куришь? — фыркнул Бельфегор.

— Я образно, — засмеялся я. — Для драматического, так сказать, эффекта. Но вообще это я все к тому, что при желании можно будет и концерты поустраивать, и порепетировать там тоже можно. Инструменты, правда, туда тащить то еще удовольствие…

— А может там и снять тогда рекламный ролик? — предложил Бегемот. — А что? Зато бесплатно… В «муку» нас еще не пустить могут…

— Да не, там же все такое… — Бельфегор помялся. — Андеграундное. Не та атмосфера.

— Сечешь фишку, Бельфегор! — я хлопнул рыжего клавишника по плечу. — А что, кстати, прохлаждаемся-то? Вам еще, между прочим, мир завоевывать, а вы уже полчаса, как е репетируете! Камон! Шоу должно продолжаться!

Мы с Евой неспешно шли по улице. Девушка с любопытством косилась на мою объемную сумку, но от вопросов пока удерживалась. Куда именно мы идем, она уже догадалась, а вот зачем… Ей явно хотелось спросить, но пока сила воли побеждала любопытство.

— Как думаешь, еще не пора рассказать, что ты такое планируешь? — невинно спросила она, когда я возился с замком на входе в овощехранилище.

— Уже почти пора, сейчас, — дверь скрипнула и с трудом открылась. На порог насыпалось снега, сюда явно никто не приходил чуть ли не с момента нашего концерта. Мы протиснулись внутрь, я включил предусмотрительно взятый с собой фонарик и нашел выключатель. Алиллуйя! Хотя бы свет Колямба починил, и то хлеб!

Оглядел придирчиво знакомое уже чуть ли не до последнего закутка помещение.

— Про уборку он наврал, конечно, — усмехнувшись, пробормотал я.

— Про какую уборку? — спросила Ева, расстегивая пальто.

— Да Колямба мне пел, что после нашего концерта заплатил каким-то людям за уборку, — хмыкнул я. — Только или эти люди оказались хитрожопыми, деньги взяли, но посчитали, что и так чисто. Но скорее всего, это просто Колямба назвиздел. Но речь не об этом…

Я взял Еву за руку и прошел вглубь помещения. Туда, где рядом со сценой стоял «стол администратора», который в девичестве явно был школьной партой. Там я повернулся к ней и взял ее за обе руки.

— Милая, мне сейчас понадобится твоя очень экспертная помощь, — заговорщическим тоном сказал я. — Вот тут в сумке много всякого вкусного. И скатерть еще. И нужно при помощи этого всего превратить этот убогий стол в торжественный и красивый. Свечи я взял, если что. И подсвечник к ним.