Он все же зашипел сквозь стиснутые зубы, когда лекарь пропальпировал рану и покачал головой:

– Не заживает. Если завтра не станет лучше, придется вскрыть шов и чистить. А пока попробуем вот эту мазь…

В комнате запахло медом, темная густая мазь легла на рану, сверху мох, потом несколько витков полотна:

– Отдыхайте, генерал, и берегите руку, – сказал Битрих, собирая в сумку свои припасы.

– Постой, – окликнул его Вейж, – что с девчонкой?

– Если станет горячей, обтирать и поить, а там… Боги знают, либо справится, либо нет.

Главнокомандующий кивнул и отпустил лекаря. Раненых в крепости довольно, пусть осмотрит всех, а девчонка тут полежит, под его присмотром. Если он прав, ее отец герцог Вандом, брат короля, дядя наследника, а значит, эту упорную леди ждет не монастырь, а королевский двор. Впрочем, что он знает о герцоге?

Светские сплетни генерала интересовали мало. С герцогом он познакомился, когда получал награду за выигранное сражение. Тогда и увидел женщину у ног брата короля. Изумился, конечно, ведь такие волосы и глаза встречались в королевстве крайне редко. Позднее слышал, что «Зверушка», как называл ее Вандом, сбежала. Ее искали, но не нашли. Что будет, если Вейж привезет в столицу последнюю из Борхов? Примет ее герцог или предпочтет наказать генерала за вольность?

А ведь король потребует живых свидетелей победы. Слуги в расчет не идут, их можно запугать или купить, а вот леди благородных кровей, лично держащая оборону… Только бы выжила!

Остаток дня генерал писал отчет, выслушивал доклады своих людей и быстро организовывал оборону внезапно павшего замка. Поздней ночью, поняв, что третий раз смотрит на один и тот же абзац и ничего не понимает, Жеймо отложил бумаги и двинулся к неудобному высокому дивану, расположенному в углу кабинета. Ложе не ахти, но в эту комнату сносили все найденные ценности – от шкатулки леди Лайесс до старинных клинков из оружейной.

Уже подойдя к неказистой лежанке, генерал вспомнил, что в комнате находится девушка. Она так и лежала под плащом, в спущенном до бедер платье. Ткань сбилась, обнажая рану и тело, но сама леди Эжени по-прежнему спала или… Вейж протянул руку, приложил пальцы к щеке – горячая! Пленница горела в лихорадке.

Ругнувшись, генерал огляделся и безошибочно двинулся к ширме в углу. Его оруженосец до сих пор служил при нем, потому что умудрялся в любых условиях снабдить полководца едой, постелью, свежей формой и омовением. Вот и сегодня парень, заглаживая свой промах со стрелой, вовремя подал обед, нашел дрова для камина и оставил за ширмой ведро кипятка, свежее белье, рубаху, полотенца и мыло.

Смочив длинный кусок полотна водой, полководец вернулся к дивану и принялся обтирать горящую девушку, стянув ее одежду окончательно. Когда прохладная влажная ткань коснулась лица, она слегка пошевелила губами и почти беззвучно произнесла:

– Пить!

Вейжу пришлось отыскать и сполоснуть ложку, а потом долго поить ее по капле, радуясь тому, что жар отступает. Когда леди заерзала, генерал закатил глаза, усмехнулся, но унес ее, полубезсознательную, за ширму, придержал и снова обтер прохладной водой, чтобы закутать в собственное одеяло. После этого девушка затихла, а Вейж бросил на затоптанный пол свой плащ, положил под голову сумку с бумагами и уснул.

Утром его не беспокоили. Вейж проснулся от боли. Во сне он прижался раненым плечом к ножке стула и надавил на рану. Открыл глаза, хотел ругнуться, но вспомнил кое-что и осторожно повернул голову. Леди Эжени сидела на диване, сжавшись в комок, завернувшись в плащ, подгребая под себя подушки и какой-то шарф.

– Доброе утро, леди Эжени. Вам холодно? – хриплым голосом уточнил генерал. Вставать вот так сразу, после ночи, проведенной на полу, он не решился.

– Д-д-да-а-а, – еле выдавила сквозь стиснутые зубы девушка.

– Жан! – негромко, но выразительно позвал Вейж, и дверь тотчас скрипнула, открываясь. Целая дверь. Когда солдаты и офицеры вошли в замок, здесь было открыто все – от дверей в кабинет лорда до пустых сундуков в кладовой. Поэтому двери были целы, как и люди. Оруженосец вопросительно взглянул на генерала: – Затопи камин, принеси пару одеял и горячего грога. Найди платья леди и служанку. Воду, завтрак и лекаря. Оповести офицеров, что я жду их здесь через два часа.

Парнишка немедля убежал, а генерал начал медленно подниматься, стараясь не стонать от боли и не смотреть на диван. Получилось сначала сесть, перевести дух, потом подняться и уйти за ширму. Вода, принесенная вчера, конечно, остыла, но зато бодрила при умывании. Он намочил полотенце и с удовольствием растер тело, обходя перевязанное плечо. Было больно, но терпимо.

Чистое белье приволок Жан. Судя по всему, домовитый оруженосец разорил сундук с одеждой графа – тонкого полотна сорочка с гербом Лайессов, белье, темные бриджи из плотной шерсти. Мундир Жан забрал почистить, плащ тоже утащил, как и шляпу, и сапоги, и перчатки. Генералу пришлось обойтись ботинками и легкой домашней курткой.

Когда Вейж вышел из-за ширмы, в комнате стало значительно теплее. В камине весело трещал огонь, на решетке стояли знакомый медный чайник и котелок из походного генеральского набора, а на столе – поднос с едой.