И коснулся моих губ. К сожалению, что было потом, я не помню. Поцелуй выпал из памяти, перечеркнутый действием настойчивого зелья. Я летела, поднимаясь все выше, пока не коснулась звезд. И там, в этой бесконечности, в густых небесных чернилах, со мной было солнце — теплое и на вкус чуть горькое, как красный мед Атры.

Когда я пришла в себя, то первым делом обратила внимание на балдахин над головой. Он был черным, как бархат ночного неба, и облеплен почти настоящими звездами — крошечными, средними и большими. Они мерцали и вспыхивали, издавая приятный тихий звук, похожий на звон далеких колокольчиков. Я проморгалась и попыталась приподняться. Было почти не больно.

Возле кровати дремал Марк. Уже наступила ночь, и ему наверняка было нелегко дежурить около меня, не проваливаясь в глубокий сон. На Солнечном была серая рубашка и те же коричневые штаны, волосы завязаны в короткий смешной хвостик. Я медленно перекатилась, и, приволакивая ватную ногу, доползла до края матраса.

Мне не хотелось его будить. Было бы ещё лучше, если бы мужчина лег рядом, и мы спали вместе. Как любила говорить Мэй, совместный сон исцеляет. Подозреваю, она имела в виду вовсе не мирную дрему… Я тихонько прижалась к его коленям и принялась разглядывать ровное загорелое лицо. Марк дышал глубоко и спокойно, лишь иногда чуть хмурился. Наверное, видел сны. Веки его подрагивали, руки был скрещены на груди, а ноги вытянуты вдоль кровати. Мне казалось, что он вот-вот сползет со стула на пол.

Я огляделась — небольшая уютная комната. Мебель светлая, голубые занавески без вышивки, и светлячки как маленькие звезды — свободно летают по комнате. Я знала, что такое возможно, но прежде не видела своими глазами, только на картинках. Это было не удивительно — ведь огоньки рождались из солнечных капель. Кому как не властителю света их отпускать?

Красиво. Словно сон, из которого не хочется уходить. Мерцающее волшебство, и ты лежишь средь звездных просторов и можешь этих звезд коснуться…

Марк несколько раз тяжело вздохнул, нахмурился, вздрогнул, и я положила ладони ему на бедра:

— Проснись!

Он медленно разлепил веки и тотчас подался ко мне.

— Привет, котенок. Тебе легче?

— Да, — прошептала я. — Где мы?

— У меня дома.

— А мои родные?

— Приехали несколько часов назад. Ты уже долго спишь, Габриэль.

Он накрыл мои ладони и склонился ниже, к чему-то прислушиваясь.

— Толку от того, что я слышу токи, если не могу лечить…

— Ты можешь подсказать другим.

— С Агной это не помогло.

— Чем она заболела, Марк?

— Не знаю. Но у неё была метка — как след судьбы, которой не избежать. Я видел и чувствовал её, но никому бы это не доказал.

Он погладил мои пальцы, и нежность разлилась по телу.

— Пожалуйста, если можешь, ляг со мной рядом, — попросила я. — Просто поспим. Мне спокойно, когда ты здесь, но нельзя же всю ночь сидеть нас стуле!

— Хорошо, — на удивление быстро согласился мужчина и, стянув рубашку, тихонько и бережно подвинул меня к подушке.

Когда он устроился возле, я попыталась лечь ближе, но Марк остановил меня.

— Лучше я. Тебе не стоит шевелиться.

И позволил уткнуться в свое плечо носом. Как приятно пахла его горячая кожа!

— Марк, почему твой дом звездный? — прошептала я.

— Что есть солнце, если не звезда? — тихо отозвался он.

— И правда. Только большая и яркая. Ты долго не приезжал…

— Я не передумал, Габриэль. Но теперь только больше убедился в том, что Атра должна быть укреплена.

— Как? — Он устало поглядел на меня, и я отругала себя за болтливость. — Прости, Марк. Это не срочно. Поговорим завтра.

— Если ты не против, — сказал Солнечный. — Тебе надо хорошенько отоспаться.

— Доброй ночи, — отозвалась я, надеясь на поцелуй.

Марк усмехнулся.

— Ты знаешь, что совсем не умеешь скрывать свои желания, котенок?

— Эм… Хм… — только и удалось выговорить мне.

Мужчина покачал головой и склонился, мягко и легко касаясь моих губ.

— Доброй.

Довольная, я закрыла глаза и даже не думала о том, что нога ужасно чешется под повязкой. Это была замечательная ночь рядом с любимым. Моя первая ночь с ним — мирная и волшебная.

И утро выдалось добрым. Прежде всего, потому, что я проснулась раньше Марка и снова получила возможность его разглядывать. Удивительно, но тонкая полоска света на горизонте не пробуждала Солнечного, хотя Дэр и говорил, что Сварт встает до рассвета.

Солнечный властелин. Стану ли я его новой семьей? Смогу ли побороть боль и муку Марка, его привычку одиночества? Я с улыбкой поглядела на свое платье — оно стало неприлично коротким. Нога была замотана особой тканью — мы в поместье звали её сеточкой. Легкая и мягкая, удобная для перевязки — наверняка мои привезли с собой. Я решила поглядеть на бедро и попыталась развязать узел, но он не поддавался. Так и сяк, изгибаясь и крутя головой, я пыталась достать до него зубами, и через несколько минут услышала приятный тихий смех.