Двадцать пять, самый сок.

Фигурка — гитарка. Каблучки, юбка-карандаш, тёмные капроновые чулки. Каштановые волосы завсегда стянуты в тугой пучок, а на лице аккуратные очочки. И губы. Ярко-красные от помады, пухлые, развратные.

А ещё… ещё грудь, туго стянутая накрахмаленной белой блузкой. Чёрт. Научиться бы доверять людям так же, как Лариса Сергеевна доверяла пуговицам на этой своей блузке.

Шиза не могла в полной мере оценить сочность нашего преподавателя. Костя мало того, что стеснительный, так ещё и фанател по предмету, который мог пусть и косвенно, но коснуться его обожаемого Египта, ну а я… я с интересом наблюдал за Ларисой Сергеевной и игрищами гормонов в собственном теле.

Как же, всё-таки, рассеивается внимание.

Как же тянет в этом возрасте на то, чтобы выключить мозг и врубить примата. Заорать что есть мочи, затем разбить морду соседу по парте, — просто так разбить, чтобы было; ну или в назидание другим, — а потом завалить Сергевну на столе.

Ну да ничего.

Мастерство обращения с порталами требует гораздо большей концентрации, нежели борьба с пубертатом. Главное, чтобы со временем эта моя борьба не превратилась в армрестлинг. А для этого, — ну логично же, да? — неплохо бы найти бабу.

Пожалуй, летом как раз этим и займусь, ну а пока что — думать, узнавать, учиться, пробиваться. Именно в таком порядке.

— Так и когда ты расскажешь мне то, что обещал? — спросил Ходоров после окончания занятий, когда мы уже вышли на крыльцо.

— Вечером, Костян, всё вечером, — я протянул другу руку. — Ну всё, давай, я погнал.

— Куда? — недоверчиво спросил Костя, но руку всё-таки пожал.

— В библиотеку, куда же ещё?

И я не соврал.

Я действительно собирался идти в библиотеку. За знаниями, ага. Уверен, что где-то в неё недрах просто обязаны быть книги, в которых какой-нибудь задрот и/или группа задротов по предварительному сговору попыталась систематизировать все знания о магии. Собрать сведения, выписать факты и тем самым облегчить жизнь залётным попаданцам.

— Сходить с тобой? — уточнила Шиза.

— Не надо. Иди-ка лучше домой и хорошенько подумай о чём попросить Ткача.

— Угу, — легкомысленно ответила моя сестра-демоница, весело перескакивая через небольшие лужицы; ну прямо ребёнок.

— Лиз, — надавил я. — Ты слышишь?

— Слышу-слышу, — она радостно ощерилась. — Ты впервые назвал меня по имени.

— Твою-то мать. Ты хоть понимаешь, что тебе выпал шанс выстроить уникальный магический билд? И то, что от этого решения буквально зависит твоя жизнь?

— Да понимаю я всё, иди уже.

Нет, она и раньше была странненькой, — про таких говорят «не от мира сего», — но после осознания стала прямо-таки блаженной. Не удивлюсь, если со временем её снесёт из панк-тусовки к каким-нибудь сраным хипарям. Будет плести венки из ромашек, ходить в безразмерном сарафане, накуриваться до усрачки, любить весь мир и хвастать волосатыми подмышками.

Хер там.

Не позволю. И лично прослежу за тем, чтоб человеком стала.

Примерно об этом я рассуждал, шуруя вниз по улице Лётной в сторону библиотеки. Бывать я здесь раньше никогда не бывал, но где она находится знал наверняка, всё-таки местный.

Внутри оказалось уныло. Эта библиотека мало чем походила на голливудские киношные представления о подобных заведениях. Ну а тем более на те жирные обширные храмы знаний, в которых мне довелось побывать в прошлой жизни — потолок там терялся где-то в вышине, в лабиринтах книжных стеллажей можно было заблудиться, а бесчисленные тома содержали в себе знания обо всём на свете.

Но…

За неимением, как говорится.

Сойдёт.

Наскоро оформив читательский билет у сорокапятилетней мышки в вязаной кофте с высоким горлом, я вошёл сначала в читательский зал, а затем и в хранилище книг.

Я был максимально настроен на учёбу. Я был собран и непоколебим. С холодной головой и кристально-чистым, ничем не замутнённым разумом я собирался впитывать знания и анализировать, анализировать, анализировать, но…

Не вышло, чёрт его дери!

И кто мне помешал!? Да вот же! Сраные гормоны, которые я всего лишь час назад поклялся победить!

Свернув из раздела со школьными учебниками в раздел прикладной литературы, я тут же со всей дури врезался в свою географичку.

— Апраксин!?

Лариса Сергеевна тоже не была готова к столкновению. Она с грохотом уронила стопку книг. Дужка очков соскочила с уха, пучок волос рассыпался, а пуговица на блузке… даже не знаю, как сказать. Сдалась? Ретировалась? Ударилась в бега?

Не суть.

Главное, что теперь, — без неё, — моему взору открылось нечто прекрасное. А именно кружавчики бюстгальтера и сочная сисечная плоть, которую этот самый бюстгальтер еле-еле удерживал в себе.

— Лариса Сергеевна, — поздоровался я, не сводя глаз с этого импровизированного декольте.