– Как ты сумела выстрелить?
– спросил Парфенов, все еще не опуская "вальтера".

– Там есть такая штучка...
– сказала жена.

Она сидела, положив руки поверх задранной юбки. Плащ был расстегнут, и широкие полы его распахнулись по земле. В складке задранной юбки задержалась маленькая темная гильза. Жена шевельнулась, и гильза скатилась с ног на землю.

Парфенов поискал глазами светловолосого.

– Где?..
– спросил он. И не успел продолжить. За деревом, на которое опиралась жена, раздался стон. Парфенов поднялся, машинально отряхнул брюки от налипшей хвои, раздвинул ветки и увидел светловолосого. Светловолосый лежал на спине, широко открыв глаза, и прижимал окровавленную руку к груди. Другая царапала землю. В трех сантиметрах от "ТТ".

– Помоги...
– хрипнул он.
– Сволочь...

В углу рта лопнул розовый пузырек и побежал струйкой на подбородок.

– Сейчас, - сказал Парфенов и чуть опустил ствол "вальтера", чтобы мушка встала вровень с краями прорези у переносицы.

– Там есть такая штучка...
– прозвучало у него в голове. И Парфенов нажал на эту штучку.

Светловолосый дернулся, штанина на левой ноге задралась, нога вытянулась и успокоилась. На оголившейся ступне синела татуировка "Они устали". Парфенов прочитал татуировку и задумчиво произнес:

– Мы тоже.

Ему еще нужно было возвращаться к машине за лопатой. Он поставил "вальтер" на предохранитель и сунул его в карман.

"Тогда Петр приступил к Нему и сказал:

"Господи! Сколько раз прощать брату моему,

согрешившему против меня? До семи ли раз?"

Иисус говорит ему. "Не говорю тебе до семи,

но до семижды семидесяти раз".

Матфей, гл. 18, ст. 21