Здесь Ленка уже сама приблизилась к нему, закинула руки на плечи, кокетливо прикусила нижнюю губу.

— Соскучился, дурачок, да?

До Кира вдруг дошло, что ему предстоит сейчас сделать, и он замер. Так далеко в мыслях он не заходил. Лена, почуяв его сомнения, чуть отстранилась от него, скривила губки, и милое личико её стало похоже на мордочку какого-то мелкого хищника, вроде хорька или куницы.

— Странно всё-таки, — протянула она. — За столько времени ни разу не вспомнил, а тут вдруг заявился.

Кир напрягся, испугавшись, что сам себя чем-то выдал. Но Лена думала о другом.

— А-а-а, так тебя, видно, Савельевская дочка бортанула. Игорёк говорил, что ты с ней типа крутишь.

Игорёк? Это она о ком? О Татарине что ли? На лице Кира проскользнула дурацкая усмешка, которую Лена растолковала по-своему, потому что лицо её стало ещё злее.

— Что, Кирюша, не получилось пролезть в зятья к Главе Совета? Рожей не вышел? И теперь ко мне пришёл, раз уж там не выгорело, — она постаралась ткнуть его побольней и ведь попала. Сама не понимая как, но задела его, царапнула по больному. «Рожей не вышел», ну да, Савельев хоть и не так сказал, а смысл-то такой же.

Кир оторопело молчал, и его руки, до этого сжимающие Ленкину талию, сами собой разжались, и неожиданно Ленка испугалась, что перегнула палку, снова повисла на нём, заглянула жадно в лицо.

— Извини, Кирочка, прости меня. Я не хотела… ну же… я так соскучилась, Кирка…

И Ленкины руки заскользили по нему, принялись ловко расстёгивать пуговицы на рубашке, ширинку на брюках.

Он сам не заметил, как оказался с ней на кровати. Навис над ней, разглядывая нежное кружево лифчика, машинально отметил, что бельё у Ленки теперь более дорогое и красивое — то ли Татарин её балует, то ли откуда-то завелись лишние деньги, — и, не понимая, а что же теперь дальше, так и застыл в этой нелепой позе.

— Ну, ты чего, глупый? — шепнула она. — Ошалел что ли от такой красоты? Что, Кирюша, твоей-то принцессе конопатой далеко до меня, да?

Он не сразу понял, кого Ленка назвала конопатой принцессой, а когда сообразил, его словно подбросило. Он перекатился на край кровати, сел.

— Ну что опять? — Ленка поднялась вслед за ним.

— Погоди! Мне… В туалет мне надо.

— Куда?

— В туалет! Есть тут туалет в этих хоромах?

— Есть, конечно. Прямо по коридору до конца, последняя дверь налево. Да что с тобой?

— Слушай, — Кир повернулся к Лене. — Живот скрутило что-то, не могу. Я мигом, хорошо? Ты меня подожди…

Он соскочил с кровати и пулей вылетел из комнаты.

— Кир, куда ты в одних трусах? Вот дурак…

Времени у Кира было в обрез. Как быстро до Ленки дойдёт, зачем он здесь, он понятия не имел. Может, и вообще не дойдёт, но на это рассчитывать не стоило.

Он вихрем пронёсся по коридору, надеясь, что всё запомнил правильно в этом лабиринте из сумрачных комнат и ниш, где притаились большие пузатые вазы, один раз правда, всё же свернул не туда, но быстро сообразил и уже спустя полминуты стоял в гостиной перед глобус-баром.

С замком, благодаря подробному и чёткому Сашкиному инструктажу, Кир справился быстро и тут же принялся шарить во внутренностях этого глобуса, чувствуя рукой холод стекла от стоящих там бутылок. Вот и кожаная, слегка шершавая обложка тетради — Кир нащупал её почти сразу, с облегчением извлёк наружу и аккуратно прикрыл крышку, стараясь не шуметь.

Что теперь? Ах да, за дверью должен кто-то дежурить.

Кир рванул к выходу, несколько раз толкнул дверь, плохо соображая, что он делает, потом вспомнил про электронные замки, которые здесь были везде, нашёл рукой кнопку на стене, с силой вдавил и, услышав щелчок, навалился на дверь всем телом. Тяжелая дверь подалась, но как-то нехотя, с трудом, словно не желала выпускать его из квартиры, Кир высунулся и, никого не увидев, сделал шаг наружу, повернул голову в другую сторону и… остолбенел. Прямо перед ним, чуть ли не в метре, стояла Ника, теребя в руках небольшой рюкзак. И пялилась на него во все свои глазищи с каким-то странным выражением.

Кир не сразу понял, почему Ника так на него смотрит. А когда сообразил, то его кинуло в жар, а потом сразу в холод, и он мысленно пожалел, что не может прямо тут провалиться вниз, сразу на триста с лишним этажей, куда-то в самую глубь, в подвалы, где он никогда не бывал. И остаться там навсегда. Потому что никогда он ещё не испытывал такого стыда. Оказаться перед ней, Никой, в одних трусах… Господи, ну что он за идиот такой?

Ника тем временем, кажется, немного отошла от шока, её лицо напряглось и губы сжались. Она шагнула к нему.

— Тетрадь! — прошипела она.

— Что? — Кир не сразу понял, что она от него хочет.

— Тетрадь сюда давай!

— А-а-а… ну да, — Кир только сейчас осознал, что в руке он сжимает эту чёртову тетрадь.

Он протянул её Нике. Она выхватила, торопливо запихнула в приготовленный рюкзак. Молнию слегка заклинило, и Ника нервно дёрнула за собачку, чуть не порвав и не вывалив всё наружу. Потом подняла на него сердитый взгляд и, видимо, не сдержавшись, проговорила, чётко выговаривая слова свистящим шёпотом.