Шрифт:
Пока Данило пытался как-то уговорить охранника всё же пропустить, их в окно заметила Анна и тут же вбежала рассказать в комнату Софьи. Незамедлительно та вскочила с постели, на которой читала книгу, и, догадавшись, что у ворот стоит вернувшийся любимый, схватила плащ и шляпку, которые будто того ждали...
Она скорее одевалась, а в глазах сияло неимоверного размера счастье:
– Я свободна! Наконец-то! Он меня заберёт! Анечка! Скорее! Помоги!
– Да разве выпустят?
– сомневалась та, но помогала сестре скорее одеться и выбраться из спальни в коридор, где пока было одиноко.
Подозрительная тишина царила вокруг, но сёстры крались вниз. И чем ближе были к выходу из дома, тем больше росла вера, что всё получится...
– А теперь ушли обратно, - неожиданно прозвучал голос отца за их спинами.
– Умоляю! Воздухом подышать!
– пала перед ним на колени Софья, сложив руки в мольбе, но тот засмеялся.
Смех его резко прекратился, очень быстро, а в глазах появился гнев:
– Ты что удумала, негодная? Я говорил, Протасовым не достанешься. Глаз да глаз за вами обоими! Никуда не выйдете! Ты, - ткнул он на Софью.
– Восьмого числа января уже будешь обвенчана с Тутолминым, как мы с ним всё и справили, дабы поскорее. А ты, - перевёл он гнев на Анну.
– Следом за сестрой выйдешь замуж!
– За кого?
– сглотнула в страхе та, и отец выпрямился:
– За кого укажу! И попробуйте только быть непокорными!
– Что случилось?
– появилась на ступенях мать, только выбежавшая на шум из своей спальни.
– А то, матушка, что дочери слишком похожи на Вас по-молодости!
– выкрикнул её супруг и взмахнул рукой над лицами дочерей.
– Ушли обратно по комнатам и чтоб я вас обеих до завтра не видел! Запереть их по своим покоям! Не выпускать! Следить!
Он кричал, а слуги бегали, выполняя его приказ. Они уводили испуганных сестёр по комнатам и строгими взглядами одаривали, давая понять, что полностью поддерживают хозяина дома...
Прильнув вновь к окну, Софья с горестью обнаружила, что у ворот дома уже никого нет. То ли уехал милый, то ли куда спрятался — не знала. Она вновь рыдала, пав на колени и молила Бога помочь избавиться от сей жестокой клетки родного дома, куда судьба заставила её вернуться; куда возвращаться бы не стала, если бы знала о том, какие родители и какое отношение к ней будет применено...
Глава 42
На следующий день отказывающейся собираться на бал Софье разрешили всё же увидеться с сестрой. Та тут же примчалась, уже готовая к балу, одетая в роскошный наряд «екатерининских времён*». Глубокий вырез на груди, треуголка с перьями, напудренный парик и мушка на щеке. Она была мало похожа на себя, но Софья не хотела участвовать ни в каком маскараде.
Еле уговорила Анна её всё же подчиниться, переодеться и уехать вместе с нею и родителями в усадьбу Тутолминых, где состоится сим вечером бал-маскарад:
– Уверена, проберётся туда Данило. Слышала я разговор в столовой. Охранник доложил ему, где может тебя увидеть! Судьба помогает!
– Верно ли?
– смотрела с надеждой Софья, и Анна убедительно кивала...
Только когда оказалась у Тутолминых, в зале, где уже собралось множество прекрасно переодетых в костюмы и маски людей, Софья почувствовала себя более уверенной. Надев маску, она будто стала более свободной, решительной. Следуя за родителями и сестрой, искала взглядом, что может узнает в ком милого, но ни среди тех, кто скрывался под маской, ни среди тех, кто был без маски, не замечала его.
Переодетая в роскошное платье, белокурый парик и маску, Софья не была похожа на себя. Ей всё время хотелось снять парик, чтобы волосы разлились по плечам водопадом, но стоявший подле отец в маске на всё лицо строго следил за каждым её движением:
– Не смей чудить... Хуже будет.
Анна же вскоре закружилась в танце с одним из незнакомцев, на что отец мало обращал внимания. Но когда она вернулась без парика, недовольство его было видно в глазах. Только не успел он что сказать, как Анна тут же надела парик и спрятала лицо под маску, которую вертела на палочке:
– Простите, папенька, резвый танец был, - смеялась она задорно, словно искренне радовалась сему празднеству.
– Добрый вечер, - предстал перед ними и снявший маску Константин Сергеевич.
Он незамедлительно поцеловал руку Софьи, и Анна вновь засмеялась:
– Князь, а Вы уверены, что это Софья Семёновна?
– Без сомнений, Анна Семёновна. Свою прелестную невесту я узнаю под любой маской!
– не сводил глаз он с опустившей взгляд Софьи...
Молчаливо терпела она его присутствие, моля Бога поскорее избавить от подобного мучения. Но и она, и сестра с удивлением заметили, как родители переглянулись, кивнули кому-то, кого увидели в зале, и Константин Сергеевич вновь поцеловал ручку Софьи.
Он уходил, а отец указал дочерям взглянуть туда, где стояло двое высоких молодых людей, одетых в чёрные гусарские мундиры. Сердце Софьи, как и Анны бешено забилось в догадках. И да, пока те оглядываясь по сторонам, не имея на лиц масок, их узнала Софья...
– Данилушка... И друг его Серж, - прошептала она тут же сестре, но та уже тоже узнала Данилу.
Однако ни шага не позволил отец им ступить. Он схватил Софью за руку и заставил стоять подле. Тем временем некая роскошная красавица с рыжими кудрями, треуголке и маске, одетая так, словно была маркитанткой, послала Даниле воздушный поцелуй и будто незаметно махала ручкой, чтобы подошёл...