Так все и продолжалось. А Сашка все больше пристрастился к спиртному. Тут у него открылось новое качество: всегда тихий и покладистый, в подпитии он становился злобным и неуступчивым, чего-то требовал, а если получал требуемое, начинал просить что-то другое. Однажды я сама видела, как он нудно и бесконечно, как это умеют только пьяные, требовал от матери семьдесят пять рублей – эти деньги она ему была за что-то должна. Валя очень долго сопротивлялась, наконец не выдержала и отдала ему долг. Получив требуемое, Сашка сразу ушел, а три купюры по двадцать пять рублей остались лежать на полу разорванными, на две части каждая.

До получения отдельной квартиры семья моих соседей жила в небольшой комнате в коммунальной квартире. Эту комнату, с обстановкой, посудой, холодильником и всем необходимым, отдали Сашке, когда ему исполнилось восемнадцать лет. Скоро он женился. Я удивилась, как такая милая и симпатичная девушка пошла за него. Правда, Сашка был совсем не уродом, но пьянство уже начинало накладывать на него свой отпечаток. А девушка была на редкость хорошенькая – блондинка, с лицом и фигурой куклы Барби, тихая и безответная. Как-то она сказала мне, что любит животных, и попросила принести ей белую крыску. При очередном поступлении в наш животник новой партии крыс я принесла ей молоденькую, чистенькую крыску-самочку. Крыска освоилась с новыми хозяевами, была умна и понятлива. Девушка сажала ее себе на плечо и так ходила с ней повсюду!

Сашка же постепенно вернулся к прежнему своему занятию и стилю поведения. Но теперь в его власти оказалось милое беззащитное существо, и тут уж он развернулся. В конце концов, дело дошло до побоев. Валя, при всем старании, в этой ситуации ничего не могла сделать. Как это обычно и бывает, молодая жена скоро забеременела. Сашка же продолжал пить, в пьяном виде буянил и избивал жену. Дело кончилось тем, что у нее после очередного скандала с побоями случился выкидыш, она ушла от Сашки и стала жить у родителей. Скоро они развелись.

Как-то у себя дома я спокойно принимала ванну. Вдруг – настойчивые звонки в дверь. Вылезаю из ванной, смотрю в дверное окошечко. На лестнице перед дверью стоит Лена, младшая дочь наших соседей. Впускаю ее в квартиру. Размазывая по лицу слезы и сопли, она рассказала мне, что прежняя жена Сашки решила начать новую жизнь, и у нее появился молодой человек. Жила она у своих родителей, дом которых стоит где-то рядом, и в настоящее время новый друг пришел к ней в гости. Сашка же, узнав об этом, в порыве запоздалой ревности схватил отцовский морской кортик и собирается устроить разборку со своим «соперником».

– Тетя Мила, помогите, дома никого больше нет!

Прямо на голое, розовое от жара тело я надела халат и пошла вниз. Действительно, Сашка, пьяный и злой, стоит в прихожей, зажав уже обнаженный кортик в руке, в позе, готовой для совершения колющих движений. Внутри я пришла в ужас – что будет его отцу, офицеру, за Сашкины «художества». Внешне же ничего не показала. Я только протянула в сторону Сашки руку и сказала: «Давай сюда кортик!» Пожалуйста, не думайте, что я какая-нибудь героиня или обладаю необыкновенной смелостью. Ничего подобного. Но в данной ситуации я совершенно ничем не рисковала! Я знала, что уж мне-то Сашка ничего плохого не сделает. Ко мне Сашка относился очень хорошо и уважал меня, несмотря на то, что я прыгала на него, как дикая кошка. Как я и ожидала, он покорно отдал мне кортик. Я прижала холодный металл к голому телу под халатом и ушла в свою квартиру. Дальше меня Сашка уже не интересовал. Кулаками он много не навоюет, да и драчун-то он не очень ловкий. Кортик же я хорошо спрятала. Он потом лежал в моем тайнике еще долгое время.

Однако Сашка и далее продолжал пить и буянить. Все чаще он приходил на квартиру к родителям, скандалил, кричал, чего-то требовал. Жизнь его родителей стала сплошным кошмаром. Однажды Виталий Андреевич сказал мне, что Сашка арестован. Он убил человека… Я своим ушам не поверила. Ну, буян, ну, хулиган, но не убийца ведь. Потом выяснилось, что Сашка напился, в пьяном тумане отправился бродить, зашел в какой-то совершенно незнакомый дом, позвонил в какую-то чужую квартиру. Хозяева квартиры, весьма пожилые и больные люди, окрыли ему дверь. Он пытался войти к ним, его не пускали. В процессе этой борьбы и Сашка, и хозяин квартиры, обнявшись, упали на пороге, а потом оказалось, что старик уже мертв. Сашку арестовали. Тут Валя сломалась. Я не знаю, смогу ли правильно объяснить, что произошло, однако попытаюсь.

Маленькие детки – маленькие бедки, большие детки – большие бедки. Когда я была молодой и неопытной, то никак не могла постигнуть смысл этой поговорки. Мне казалось, что нет ничего неприятнее «троек», записей классного руководителя в дневнике и порванных штанишек. Вот теперь-то я поняла, что такое настоящая беда. Когда Сашка сел в тюрьму, Валя впала в истерику, начала кричать, что ненавидит его, что не хочет знаться с ним и видеть его не желает. И, действительно, с тех пор она с ним больше не встречалась. Многие осуждали ее и говорили, что мать не может отказываться от сына. Но я этого и слышать не хотела. Уже тогда внутренне я почувствовала, что говорила в ней не ненависть к сыну, а огромная любовь и бесконечное страдание матери. Вот и теперь, когда мой сын «взрослеет» и «отрывается» от меня, делая это неумело и грубо, я также испытываю несказанную боль и полностью понимаю Валю, больше того, я даже могу сформулировать ее чувства. Ее сын Сашка и все, что с ним произошло, причинили Вале такие неисчислимые муки, такие нечеловеческие страдания, что нестерпимая боль за несчастья сына «зашкалила». В своей беде она дошла до самого апогея, когда дальше терпеть уже нет сил, и, чтобы хоть немного облегчить страдания, Валя отказалась от встреч с сыном. Она превратилась в сосуд, переполненный болью, и любое колебание этой боли было бы для нее невыносимым. Поэтому она как бы замерла в своих переживаниях. Встреча с сыном всколыхнула бы этот сосуд страданий, боль ужесточилась снова и захлестнула бы ее целиком. Она с первых слов прерывала все разговоры о Сашке. Валя так и не смогла пересилить свою муку и встретиться с ним до самой его смерти.

Виталий же Андреевич навещал заключенного, был и на суде, а также проводил его в отсидку. Позднее Сашка рассказал отцу, что во время совершения своего «преступления» был пьян и ничего не помнит. Как и зачем попал в этот дом, по планировке ничем не напоминавший дом родителей, зачем ворвался в чужую квартиру? Помнит только – был настолько пьян, что и стоять-то на ногах не мог, а потому и не мог никого убить. Следствие установило, что старик умер своей смертью в тот момент, когда на пороге его квартиры появился Сашка; так они вместе и повалились. Суд Сашкины действия расценил как хулиганство. Однако то, что он был в состоянии алкогольного опьянения, явилось отягчающим обстоятельством, и ему дали наибольший по данной статье срок – пять лет. Это решение судьи удивило даже государственного обвинителя, он не просил так много. Последнее слово заключенного состояло в том, что он попросил прощения у всех, и у своих родных, и у родных покойного.