Юлий указал на главную дорогу, ведущую вверх по холму, менее чем в пятидесяти шагах от дома Фелиции на дальней стороне.

– Видишь ту улицу? Сейчас здесь достаточно тихо, но как только стемнеет, она превращается в непрерывную процессию повозок, со всеми стуками и крушениями, которые ты только можешь пожелать, чтобы заглушить любой производимый вами шум, не говоря уже о ругани и криках, когда лошадь или мул не выдерживают своего веса или просто падают замертво от переутомления. Вы, в таком шуме могли бы вырубить достаточно камня для баню, и никто бы ничего не узнал. Твои ребята готовы?

Авидус ухмыльнулся, а затем резко свистнул, и дюжина мужчин, прислонившихся к витрине лавки, поднялись на ноги, держа наготове инструменты для работы.

– Они нетерпеливы, как собаки, почуявшие запах мяса. После ночей, проведенных в борделях в течение месяца они станут работать как лошади в поте лица в любое удобное для вас время!

Юлий кивнул, молча приподняв брови

– Только не забывай, что под полом должна быть большая кладовая, которую можно будет заполнить щитами и оружием…

– Ты уверен, что это разумно? А, если Стража узнает ...

Инженер оставил свое заявление незаконченным, ведь, оба мужчины знали о риске, связанном с тем, что планировали Скавр и Юлий.

– Можешь оставить свое беспокойство мне. Просто сосредоточься на том, чтобы выкопать эту нору, хорошо?

Авидус иронично отсалютовал.

– Все те же старые гребаные армейские порядки. Разница лишь в том, что мне не придется засыпать эту яму, когда она будет выкопана .

Примипил отвернулся, его лицо исказила ехидная улыбка.

– А, кто сказал, что вы не будете закапывать ее снова?

Эксцингус встретил своих юных лазутчиков у Остийских Ворот, оглядевшись с обычной осторожностью, прежде чем присесть на корточки и присоединиться к группе оборванных детей. Седой и грязный мужчина, одетый в остатки военной туники, дремал на утреннем солнце в двадцати шагах от них, но в остальном сцена у ворот была обычной. Детский вожак, мальчик, настолько поумневший в своей жизни раньше времени, что информатор все еще не уверенный испытывать ли ему отвращение или очарование к этому мальчишке, посмотрел на него с явным безразличием.

– Нам было интересно, когда ты появишься. Потому, что из-за того, что ты сказал нам сделать вчера, эти ублюдки поймали нас в форте.

Эксцингус поднял бровь.

– Кое-кто оказался умнее, чем я думал. Что они с вами сделали?

Ребенок пренебрежительно покачал головой.

– Ничего. Их главный офицер предложил нам деньги и поработать на него.

Информатор радостно хлопнул в ладоши.

– Превосходно! И я полагаю, вы согласились?

Мальчишка посмотрел на него с выражением недоверия.

– Конечно, мы это сделали!

Эксцингус улыбнулся ему, можно сказать, даже с нежностью.

– Ты даже умнее своего отца, не так ли, Гай? Силус, должно быть, женился на твоей матери не подумав, что она окажется умнее его. Отлично, и что Юлий хотел от тебя?

Гай поковырял в ногте.

– Просто так я ничего не скажу. Помнишь, что ты сказал мне, когда предложил нам стать твоими глазами и ушами?

Информатор понимающе улыбнулся.

– У каждого дела есть своя цена ...

– Не гони парашу! У всего есть своя цена. Итак, поехали дальше.

Ребенок выжидающе поднял бровь, глядя на Эксцингуса, который вздохнул и опустил руку в карман.

– Вот. - Он положил монету на протянутую ладонь, покачав головой, пока ребенок рассматривал ее, поджав губы.
– Не испытывай судьбу, сопляк. Либо бери монету, либо подумай о последствиях. В конце концов, ты только что продал меня.

Гай невозмутимо кивнул.

– Он сказал мне, что они тебе не доверяют.

На лице Эксцингуса появилось страдальческое выражение.

– Я это знаю и без тебя. Что еще?

– Они хотят, чтобы мы проследили за тобой и рассказывали им, куда ты ходишь и что делаешь… Это все.

Эксцингус кивнул.

– Превосходно. Я действительно получаю огромное удовольствие от реализации своего плана .