— Вы о чем, лорд Квиланд? — ехидно спрашивает Ник. — Как ваша жена может быть здесь, в таком странном месте, если она по информации из вашего же письма лежит практически при смерти дома?

Гардариан продолжает рассматривать меня. Я каждым миллиметром своего тела чувствую его испытующий взгляд, его ярость и в то же время удивление. Он высвобождает руку из захвата Ника и поправляет заляпанный кровью камзол.

— Я был лучшего мнения о ваших вкусах, лорд Сайланд, — цедит Гардариан сквозь зубы. — Мало того, готовы пуститься в непотребства с девкой прямо на лестнице, так еще и с такой…

— С какой? — В руке Ника сверкает идеально отполированный клинок, в мгновение оказывающийся у горла моего мужа. — Советую вам тщательнее подбирать слова, когда говорите о моей даме.

Ник осматривает меня с ног до головы, задерживая взгляд на груди, а потом добавляет:

— Даже если это дама всего на один вечер.

Сердце больно сжимается. Надо же, какого он обо мне мнения. Хотя да… Учитывая, что я сбежала от мужа и позволяю себя целовать чужому мужчине, да еще и отвечаю.

Гардариан высоко поднимает подбородок, его лицо искривляет гримаса презрения. Он делает шаг назад, демонстративно сплевывает себе под ноги, еще раз прищурившись, окатывает меня взглядом и уходит.

Мы оказываемся в комнате, и только когда хлопает дверь, я позволяю себе выдохнуть. Мою ладонь обхватывает рука Ника и тянет вверх. А я только и могу, что еле-еле передвигать ноги, словно наполненные мокрым песком.

В ушах звенит, я ничего не понимаю и понятия не имею, что теперь будет. Что сделает Ник? Я же чувствую, как он зол.

— Я просил тебя не спускаться, — рычит Ник. — Тебе вообще все равно, что будет с тобой? А что будет с твоим сыном, если с тобой что-то случится?

— Ник, с ним не все так просто, — я снова пытаюсь начать этот серьезный разговор, но он грубо меня перебивает.

— Раздевайся, — командует мужчина.

А у меня создается ощущение, что я снова вернулась в тот день, когда мне чудом удалось сбежать от мужа.

— Господин Сайланд… — пячусь, врезаясь спиной в умывальник. — Что?...

— Тебе неинтересно, почему твой муж так легко отступил? — ухмыляется Ник, видя мою реакцию, и указывает пальцем на небольшое зеркало над умывальником.

Кидаю на него взгляд и в испуге отшатываюсь: оттуда на меня смотрит чуть помолодевшая и посветлевшая шевелюрой госпожа Эйнд. Ну, может, еще морщин на носу нет.

Так вот, что это! Поднимаю запястье и рассматриваю широкий металлический браслет с выбитым точками рисунком. Он на моей руке смотрится чересчур громоздко, больше подошел бы мужчине. Но… Похоже, именно он сейчас спас меня от мужа…

— Все правильно поняла, — медленно кивает Ник. — А теперь все же делай, как я сказал. Снимай одежду: если внешность можно спрятать под иллюзией, то с запахом этот номер не пройдет. И Гардариан если не прямо сейчас, то в очень скором времени решит выяснить, откуда тут твой, такой знакомый ему запах.

Понимаю, что он прав. Что мне нужно это сделать, но никак не могу заставить себя сдвинуться хоть на миллиметр.

— Отвернитесь… Пожалуйста, — осипшим голосом прошу я.

Да… Конечно, чего он не видел? Все видел. И касался всего, каждой частички моего тела.

Ник сверлит меня взглядом, а потом отходит к окну, вглядываясь в темноту леса, освещаемого лишь тусклыми лунными лучами.

Расшнуровываю платье, стягиваю с себя нательную рубаху и исподнее, остаюсь абсолютно беззащитна. Прохладный воздух охватывает меня и заставляет кожу покрываться мурашками. Стаскиваю с кровати простынь и накидываю на плечи.

А ведь я даже не спросила, что дальше? Что мне теперь надеть?

Ругаю себя за непредусмотрительность, но дело уже сделано.

— Николас, я все… сняла, — бормочу я, не смея обернуться.

Слышу шорох позади себя, три больших уверенных шага, и меня обдает жаром. Ник стоит близко, я даже чувствую его дыхание. Его пальцы касаются моей шеи, скользят вниз, поддевают простынь и снимают ее с меня.

Я стою, зажмурившись и будто окаменев. От прикосновений Ника и от всей этой ситуации так сильно кружится голова, что я вот-вот готова лишиться чувств, но я заставляю себя собраться.

Слышу отяжелевшее дыхание Ника, когда его ладони скользят вдоль рук, а затем поднимают их вверх. Вместе с этим кожи касается шелк, а нос щекочет запах кедра. Ник надевает на меня свою рубашку, которая мне настолько большая, что кажется скорее платьем.

Он разворачивает меня к себе лицом и тут же ловит мои губы своими так, что мои колени все же подгибаются, но Ник успевает подхватить меня и сжать в своих руках.

— Ты сейчас же покинешь таверну, — прервав долгий тягучий поцелуй и тяжело дыша, говорит Ник. — Без меня.