Один ученик пробормотал что-то о «котенке» в его штанах, и ребята, сидевшие рядом с ним, захихикали. Другой пошутил, что смотрит порно с котиками, чем вызвал откровенный смех, а третий заявил, что вчера вечером положил своего котика не в то мусорное ведро.

Мы все были (предположительно) одаренными учениками, которые сдавали тесты по естественным наукам на (удивительно) высокие баллы. Мне пришлось задуматься о достоверности наших результатов.

Приглашенный профессор, казалось, старался не улыбнуться, прежде чем сказать:

— Это неуместно. Давайте придерживаться темы.

Под своим столом я незаметно открывала и закрывала маленькое зеркальце. Никто не смотрел в мою сторону. Даже Питер Кайндс, парень, сидящий справа от меня… мой первый, единственный и бывший парень. Мы встречались все лето, а расстались неделю назад, в первый день выпускного класса. Хотя…

Если никто в школе не знает, что я с ним встречалась, то встречалась ли я с ним на самом деле?

Питер требовал скрывать наши отношения, потому что нам не нужно, чтобы «вся школа знала совала нос в наши дела». Ложь! Я провела вскрытие наших отношений. Да, он хотел быть со мной, но еще больше хотел одобрения сверстников.

Я не была популярной. А он был. Меня не любили. Я подозревала, что от меня исходит какая-то токсичная атмосфера. У меня имелась одна подруга… моя сестра-близнец Хартли… но с ней лучше, чем с легионом поклонников. Она видела во мне только хорошее. Тем временем Питер, футбольный бог, был обожаем всеми.

Когда-то я тоже обожала его.

Открыла.

Закрыла.

Когда он узнал о моей любви к фантастике, то решил сыграть роль героя. Что-то типа того. Он приносил мне цветы, пел серенады у окна моей спальни и доставлял еду из моего любимого веганского ресторана. С другой стороны, отказывался подвозить меня в школу, провожать на занятия или сидеть рядом со мной за обедом. Пока мы не возвращались домой, он не замечал меня.

Если бы я только могла надрать себе задницу за то, что влюбилась в мудака.

Самое худшее? Я его ни в чем не винила. Факт в том, что я странная. Девушка, помешанная на зеркалах и склонная к ежедневным галлюцинациям.

Открыла.

Закрыла.

Открыла.

«Не смотри вниз. Не смей».

Люди думали, что я тщеславна. Но это не так. Мама годами рассказывала об абсурдности того, что внешность важнее внутреннего мира. У тебя красивое лицо. Ну и что? Ты не являешься архитектором своей ДНК.

Я согласна на 100 процентов. Или, скорее, на 90 процентов. Ладно, может быть, ближе к 80. Любить себя — это не плохо. Но я смотрела часами в зеркало, не потому что восхищалась видом. Иногда мне казалось, что я вроде как вижу… кого-то другого. Милую девушку, которую я прозвала Ангелом. У нее была бледно-белая кожа и длинные темные волосы. На ней всегда надето бальное платье, тысяча фунтов драгоценностей и искренняя счастливая улыбка.

Последние несколько месяцев я наблюдала за ее жизнью в стекле. Она раздавала корзины с едой бедным, посещала детские дома и неустанно ухаживала за больными.

«Слишком хорошо, чтобы быть правдой?»

Если бы я была в бреду, то смерилась бы. Я не хотела принимать лекарства, потому что не желала терять Ангела. Мне нравилось наблюдать за ней… она мне нравилась. Хоть мы никогда не общались, она занимала второе место в списке моих друзей.

Насколько это печально?

Открыла. Что может случиться, если я взгляну разочек?

«Нет, нет. Сопротивляйся!» Иначе я потеряюсь в пространстве.

Закрыла.

По крайней мере, я была не одинока в своих странностях. Хартли любила рисовать животных и разговаривать с нашей собакой Тором, как будто она понимала ее. Мама была помешана на разных версиях «Белоснежки», а мой отчим, Николас, любил надевать мантию волшебника и посещать научно-фантастические конвенции.

— Сосредоточьтесь, мисс Морроу.

Я вздрогнула, крепче сжимая зеркальце.

— Хм…

Мистер Вонг… наш учитель физики… смотрел на меня, сидя за своим столом. Он был одет в белую рубашку и брюки цвета хаки.

В рваных джинсах, армейских ботинках и черной футболке с надписью «Яблоко Будет Отпугивать Людей Каждый День… Если Бросить Его Достаточно Сильно», я выглядела более подходящей для удобной домашней вечеринки.

Мистер Вонг никогда раньше не выделял меня. Да и мало кто выделял. Большинство людей боялись меня. Чем больше они узнавали меня, тем сильнее боялись, какой бы милой я ни была. Я никогда не понимала этого, но смирилась со своей неспособностью изменить ситуацию. Да и что я могла изменить?