Кто или что спровоцировало болезнь, выяснить не удалось. Да и не важно за что Всевышний столь жестоко покарал бедную девочку. Главное, что она горела, вот уже который день, не приходя в себя. Лекари бессильно разводили руками, представители духовенства напрасно молили о божественной милости. Все усилия как первых, так и вторых были напрасны. Леди Элен не становилось лучше. Наконец, на пятые сутки мучений ее болезнь достигла апогея. В аккурат под Рождество Всевышнего случился кризис, и даже был момент, когда отцу Оуэну - главному целителю аббатства Кайлмор почудилось, что болящая отмучилась. По счастью он ошибся. Небесный покровитель прикрыл крылом юную дочь графа Драммонда, прогоняя лихорадку от ее одра.

К утру леди Элен стало легче, жар спал, и она погрузилась в глубокий целительный сон. Граф, его слуги и приближенные ликовали. Громче всех радовался счастливый жених. И всем им было невдомек, что опытный целитель не ошибся. Душа Элен Арклоу в самом деле покинула бренное тело, отлетев к чертогам Всевышнего, а ее место заняла почившая в бозе Елена Павловна Ласточкина. Она-то и устроила поутру переполох, походя поставив на уши весь Данмогал (тут название замка, в котором проживает граф Дроммор).

А, уснув, увидела не только жизнь Элен с первых минут и до последнего дня, но и причину ее болезни. Мало того, госпожа Ласточкина имела разговор с юной виконтессой, вернее с ее тенью, отголоском, полу-призрачным отпечатком личности, раньше времени ушедшей за грань девушки. Настоящая дочь своего благородного отца, Элен не смогла оставить без помощи занявшую ее место душу и задержалась, чтобы объясниться и сделать щедрый подарок: главное и самое дорогое, что у нее оставалось - свою память.

Так и получилось. Проснувшись на следующее утро, Елена Павловна не только прекрасно ориентировалась в окружающем ее мире и осознавала, куда ее забросило, но и имела возможность выполнить данное Элен обещание. Юная леди в самом деле была добра и благородна. По мнению Елены Павловны даже слишком. Ведь отлетая к престолу Всевышнего, она попросила всего лишь устроить свадьбу кузины и Ролана Иттенбрю, о связи которых узнала случайно.

– Не хочу, чтобы глупый порыв, толкнувший Марианну в объятия Ролана, нанес урон ее чести и чести семьи, - еле слышно шептала смущенная Элен.

– Но ведь она сама виновата, – напомнила Елена Павловна.
– За твоей спиной стала любовницей Ролана.

– Неважно.

– Ее проступок и подлость жениха стоили тебе жизни, - настаивала женщина.

– Пусть, – не дрогнула виконтесса.
– Устрой их брак, - Элен смотрела требовательно. Это мое последнее желание, - твердо закончила она.

– Так уж и быть, - сдалась Елена Павловна.

– И еще...
– смутилась призрачная невеста.
– Это, конечно, против правил... Я имею в виду, что последнее желание на то и называется последним... Но не могла бы ты по мере сил присматривать за папой, тетушкой и мальчиками. Они славные, поверь.

– Не волнуйся, - дрогнул голос Елены Павловны.
– Я сделаю все, что в моих cилах.

– Спасибо, - радостная улыбка озарило лицо Элен. – Ты меня по-настоящему утешила. Я ухожу спокойной.

– Жить бы тебе да жить, – расстроенно обняла ее землянка. – Такие молоденькие девочки не должны умирать рано. Оставайся, – щедро предложила она. – А я уйду, все-таки успела кое-чего повидать.

– Ну нет, – решительно отказалась Элен.
– Мне сейчас так легко. Снова взваливать на себя оковы плоти нет никакого желания. Тем более, что я не знаю, как себя вести с ними... с этими... Ну ты понимаешь...

– Козью морду им устроить, и все дела.

– Я не справлюсь, - хихикнула Элен.
– И потом ты уже согласилась. Даже слово дала, а теперь на попятную?
– шутливо нахмурилась она.
– Не выйдет.

– Ладно уж, - окончательно сдалась Елена Павловна. – Обещала, сделаю.

– Вот и хорошо, - просияла графcкая дочка.
– Давай тогда прощаться, мне уже пора.

– Самого мягкого тебе облачка, – смахнула слезы Елена Павловна. – Чтоб парило оно на синем небушке под ясным солнышком. Царствие тебе небесное, светлая девочка.

– Спасибо, - прижалась к женщине Элен. – Я пойду?

– Лети уже, стрекозка.

– Прощай тезка, – она подняла руку в прощальном жесте и исчезла, словно никогда не было на свете леди Элен Арклоу.

– Отмучилась бедная, – без удержу расплакалась Елена Павловна.
– А все-таки жаль, что не осталась, но видать не судьба. Недаром говорят, что бог самых лучших молодыми прибирает.

– Не плачь, - раздался будто издалека голос леди Арклоу.
– От твоих слез дождик идет. Холодно. Лучше держи подарок.