– Ваша газета весьма популярная печатает материалы большого общественного значения, – сказал Вышегорский, повышая голос, – неужели вы не хотите перекрыть дорогу махинаторам и помочь детям.

Ларин смотрел на Вышегорского равнодушным взглядом и не скрывал своей скуки, с трудом удерживая рот от зевоты. Вышегорский не собирался уходить, листал принесенную статью, документы, приводил цифры и не мог понять, что журналисту нужно, чтобы статья взорвалась в печати. “Какой народ не догадливый пошел. Каждому надо все объяснять. Надоели до горькой редьки”, – подумал Ларин и сказал:

– Но вы здесь много пишете о своей организации “Милосердие во имя будущего”. Неужели вы не понимаете, что вы ее этим рекламируете. А за рекламу надо платить, – выдохнул самые главные слова Ларин.

– Но невозможно написать статью без упоминания организации. Во-первых, мы этим показываем, что не боимся мошенников. Мы открыто называем себя, – твердо стоял на своем Вышегорский. – Во-вторых, наша организация провела расследование, мы указали на это, что очень важно для показа объективной картины.

– Все равно это скрытая реклама, за которую надо платить, – твердо сказал Ларин, готовый разбить и первый, и второй, и любой аргумент собеседника.

– Если руководствоваться вашей логикой, то буквально любую статью можно назвать рекламой. О чем ни напиши, везде упоминаются какие-то события, люди, организации. Каким образом тогда вообще материалы попадают в печать? – спросил Вышегорский, пытаясь данным аргументом загнать журналиста в угол.

– Мне вообще не понятно, – сказал Ларин, как бы пропустив вопрос гостя, – зачем существует ваша организация? У нас есть органы социальной защиты, во всех властных органах на местах есть соответствующие отделы, которые занимаются этими вопросами. Наконец, есть полиция, прокуратура. Зачем вы сюда лезете?

– Вы прекрасно и без меня знаете, что эти государственные инструменты не срабатывают. Поэтому и создаются общественные организации.

– У вас деньги есть на эту деятельность? – спросил Ларин.

– На какую? – искренне удивился Вышегорский.

– Чтобы заниматься милосердием, – уточнил журналист, как будто стопроцентно был уверен в возможность существования милых сердец только с денежными купюрами.

– Нет, мы независимая общественная организация.

– Вот видите. Зачем тогда заниматься тем делом, на которое у вас нет денег, – развел руками Ларин и встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Затем, видя, что посетитель не собирается уходить и даже готов скандалить, решил сменить гнев на милость и достаточно осторожно добавил: – Я даже не хочу говорить о том, что это заказная статья, чтобы убрать конкурентов.

Вышегорский понял, что именно от него хотел получить журналист. Достоверные факты, следственные документы, длинные цифры – все это оказалось в ряду совершенно ненужных, бесполезных и вредных для журналиста вещей, поэтому Вышегорский ясно выразил готовность платить. Как только он сказал об этом и даже, чтобы не вызывать сомнение деловито спросил стоимость материала, Ларин моментально изменил настроение, поднял трубку и позвонил редактору.

Через десять минут они сидели в кабинете заместителя главного редактора. Это было по-европейски убранное помещение, где не стыдно было принять посетителя, а тем более вести финансовые переговоры, к чему немедленно приступил редактор. Перед тем как войти в кабинет, Вышегорский вынужден был некоторое время постоять в коридоре. В течение одной минуты Ларин объяснил редактору, что есть клиент достаточно мутный, но, поняв схему работы газеты, согласился платить, но самое главное – он точно держит в кармане какой-то сильный материал.

Редактор вышел из-за стола, доброжелательно, как старому внештатному корреспонденту, пожал руку, мягким движением руки пригласил сесть и сразу передал гостю визитку.

– Вы, господин Вышегорский, видимо, первый раз имеете дело с газетой, – дружелюбным тоном начал говорить редактор, поэтому не удивляйтесь: у нас своя кухня.

– Я готов выслушать ваши условия, – сказал Вышегорский и с улыбкой повернулся к Ларину, который тоже улыбался ему, как старому другу, который принес ему бутылку отменного виски.

– Статья носит рекламный характер. Мы ее опубликуем, но у нас существуют расценки, – сказал редактор и немедленно добавил самое главное: – Так во всех редакциях делают. Вы заплатите, – и редактор назвал круглую чену. – Но у нас самые низкие расценки. Если вы пойдете, – тут после очередной паузы редактор назвал самую читаемую газету, – то у них тираж больше, но и возьмут они с вас в три раза больше.

– У вас все статьи платные?

– Не обязательно, – сказал редактор. – Есть авторы, которым мы сами вынуждены платить. Часто организуем интервью со знаменитостями, и в этом случае мы платим за встречу.

– Я должен заплатить в кассу или можно принести наличными? – спросил Вышегорский, чем вызвал к себе еще больше доверия и в награду получил моментальный ответ.

– Если вы принесете наличные, то это даже будет дешевле.

Вышегорский поблагодарил за помощь, сказал, что должен посоветоваться с инвестором, пообещал позвонить в ближайшее время и вышел. Выходил он из помещения теми же коридорами, однако теперь, после разговора, они уже не казались загадочным лабиринтом. Все становилось предельно ясно. Он поймал себя на мысли, что в нем ведут диалог два человека, один из которых осуждал сложившиеся законы отнюдь не свободной прессы, а другой ее оправдывал.