– Тпрру, потише, полегче, друзья!
– со смешком воскликнул Дирк, вырываясь из рук встречающих.
– Мы тут кое-кого привели и хотим познакомить со всеми вами.

Он пошарил в тени, нащупал Тэлию и, протянув длинную руку, выволок ее на свет.

– Вы все знаете, что у нас наконец-то появился настоящий Королевский Герольд - и вот она перед вами!

Прежде чем кто-либо успел шевельнуться, чтобы поприветствовать Тэлию, из дальнего конца комнаты раздался радостный вопль, и через помещение стремглав проскакало долговязое тело, перемахивая через Герольдов, которые, смеясь, пригибались, прикрывая головы руками. Тело подлетело к Тэлии, подхватило ее на руки, подкинуло высоко в воздух и снова поставило на землю, влепив восторженный поцелуй.

– Скиф?
– задыхаясь, выговорила она.

– Собственной персоной!
– радостно проорал тот.

– Но... Какой ты огромный!

Когда Скиф получил Белое, он был выше Тэлии всего на два пальца. Теперь же вполне мог померяться ростом с Дирком.

– Наверно, в воздухе юга есть что-то, что способствует росту, потому что я явно рос весь последний год, - хохотнул Скиф.
– Спроси Дирка - он ведь был моим руководителем.

– Рос? Светлые Звезды, рос - слабо сказано!
– простонал Дирк.
– Мы половину времени убивали на то, чтобы его прокормить: он лопал больше, чем наши мулы!

– Да и ты тоже молодцом, - продолжал Скиф, подчеркнуто игнорируя Дирка.
– Ты отлично смотрелась там, на помосте. Мы все чертовски тобой гордились.

Тэлия зарделась, радуясь, что в тусклом свете очага ее лица не видно.

– Мне очень помогли, - сказала она почти извиняющимся тоном.

– Одной помощи мало, и мы оба это знаем, - возразил Скиф.
– Но, пламя ада, сейчас не время и не место для разговоров о работе. Вы двое знаете правила. Платите за вход!

Криса и Дирка со смехом вытолкнули на середину, и рассказчик уступил им место.

– Кто-нибудь принес арфу?
– воззвал Крис.
– Моя еще не распакована: я только сегодня приехал.

– Я принесла, - отозвалась Тэлия; к ней тотчас протянулись руки и передали арфу, по-прежнему в футляре, Крису.

– Это... Не может быть... Это же Сударыня, верно?
– спросил Крис, когда свет очага заиграл на золотистой древесине и чистых, изящных линиях инструмента.
– А я-то гадал, кому Джедус ее оставил.
– Он благоговейно провел пальцами по струнам, и они ответили мелодичным вздохом.
– Она отлично настроена, Тэлия. Ты заботилась о ней так, как она того заслуживает.

Не дожидаясь ответа, он заиграл старинную колыбельную. Джедус играл лучше, но Крис оказался удивительно искусен для любителя, намного искуснее Тэлии. Зрелище получилось невероятно красивое: золотистое дерево светится на фоне черной туники, черноволосая голова сосредоточенно склонилась над струнами. Смотреть на Криса было почти так же приятно, как и слушать его.

– Есть какие-нибудь пожелания?
– спросил он, доиграв.

– "Солнце и Тень", - разом воскликнули несколько человек.

– Ладно, - ответил Дирк, - только мне нужен доброволец, чтобы спел за Танцующую В Тени. В последний раз, когда я на это рискнул, я охрип на месяц.

– Я могла бы, - к собственному удивлению услышала Тэлия свой голос.

Дирк, казалось, так же удивился - и обрадовался.

– Да ты просто кладезь чудес!
– Он подвинулся, освобождая ей место, и Тэлия между расположившимися на полу слушателями пробралась на середину и робко села в тени, которую отбрасывал освещенный пламенем очага Дирк.

В "Солнце и Тени" рассказывалось о встрече двоих из числа самых первых Герольдов, Ротаса Солнцепевца и Литы Танцующей В Тени, задолго до того, как их Избрали, во времена, когда над их жизнями все еще тяготело странное проклятие. Песня представляла собой дуэт для мужского и женского голосов, хотя Дирк нередко исполнял ее в одиночку. Это была одна из тех необычных песен, которые заставляют либо затаить дыхание, либо скучать до зевоты - в зависимости от исполнения. Дирк гадал, как получится на сей раз.

Когда Тэлия, отвечая ему, начала свой куплет, Дирк гадать перестал. Не приходилось сомневаться, кто был ее учителем: в искусных модуляциях небольшого, нежного, с легким придыханием голоса так же явственно чувствовалась рука Джедуса, как и в арфе, что он ей оставил. Но Тэлия вкладывала в пение нечто большее, чем просто ум и голос, нечто, чего не может дать никакой, даже самый лучший учитель. Похоже, им предстоял один из волшебных вечеров.

Дирк целиком отдался пению, не подозревая, что нынче вечером он тоже превзошел самого себя. Зато Крис, аккомпанировавший им, знал это - и жалел, что невозможно сделать так, чтобы мгновение длилось вечно.