Я оказываюсь рядом с ней в три шага. Прижимаю ее тело к себе, она сперва пугается, но затем привыкает и льнет в ответ. Я понимаю, как сильно скучал. Настя тоже.

– Ты – моя жена, – говорю ей тихо. – Так нельзя, Настя. У других, может, можно. Будучи моей женой – нельзя.

Настя кивает еле заметно. Не мирится, через себя идет, потому что понимает, что она заведомо проиграет. Я поднимаю ее голову, вынуждая посмотреть на себя. Ласкаю пальцем ее щеку, опускаюсь к шее и груди. Хочу позволить себе больше, но не здесь.

Я чуть оттесняю ее к перилам и прижимаю к себе за талию, заставляя почувствовать, как крепко по ней скучал.

И с удовлетворением замечаю, как ее зрачки постепенно расширяются, а дыхание становится совсем спутанным. Заканчивается, похоже, свобода. Сегодня ночью точно закончится.

– Поехали отсюда. У нас этой ночью обширная программа, я скучал.

Настя

– Как наша дочь?

Наша.

Наша дочь.

Данияр умело разрушает стену между нами, воздвигнутую временем и ненастными событиями. Он виртуозно напоминает мне, что будет претендовать на Миру.

И ровным счетом собирается претендовать на меня тоже.

– Она славная. Я очень люблю ее, – отвечаю тихо, размышляя о своем.

– Могло быть иначе? – интересуется Дан.

Могло. Наверное.

Это звучит жутко, но в момент, когда Данияр поставил меня в известность, что я беременна от него, а не от другого человека, мой мир перевернулся.

Во мне поднялась ненависть к Дану.

Непринятие ситуации.

Полная отрешенность.

Во время схваток я собирала себя по кусочкам и не могла больше думать ни о чем. Я, как минимум, была не готова. Только когда мне сказали, что мое состояние повлияет на здоровье ребенка, я пришла в себя.

Данияр не хочет слышать мою правду, чтобы не злиться, поэтому меняет тему.

Очень резко, порывисто.

И сразу – в омут:

– Ты вкусно пахнешь.

Я поднимаю взгляд, попадая в плен темных глаз. Серые глаза Андрея и рядом не стояли. Сейчас я отчетливо это понимаю.

– Хочу тебя, Насть. Понимаешь?

Тягучий и цепкий взгляд впивается в мое тело, а рука мужа опускается на мое колено. Я задерживаю дыхание, хотя внутри безумно прошибает все импульсы и выглядеть равнодушно – больше не получается.

– Понимаю, – выдаю послушно.

Хорошо, что ответила сейчас. Дальше, понимаю, уже сойду с ума окончательно.

Люблю или ненавижу – неважно, грань между стирается, и сознание медленно уплывает, когда его рука движется вверх. После травмы кажется, что нужно восстановиться и что рано вот так – бросаться в омут с головой, но тело уже готово. И давно просит.

Огненный клубок собирается в области груди и совместно с настойчивой рукой Данияра движется по телу к бедрам.

Платье до колен – позволяет.

Теплая весна и обнаженная кожа – позволяют.

Перед Данияром более нет преград даже в виде моего благоразумия. Этой ночью – его нет.

– Что ты делаешь? – задаю глупый вопрос, пытаясь выплыть из плена его глаз.

– Соблазняю жену, – не скрывает Дан, смотря мне прямо в глаза. – Расслабься. Не своди бедра.

Зеленый свет светофора предупредительно моргает, Данияр сбавляет скорость перед красным, останавливается и вместе с тем пальцем нетерпеливо отодвигает край кружев в сторону.

Я шумно сглатываю и прикусываю щеку изнутри. Бедра уже не свожу. Даже наоборот. Все, что копилось долгие месяцы, готово было взорваться прямо сейчас.

Одержимость Данияра.

Его ненависть ко мне и мое желание бежать от него без оглядки.

Болючее осознание случившегося.

Наш вынужденный брак и будущее, к которому Данияр меня уверенно склонял, пока я не помнила нашего прошлого.

Отклонившись головой назад, я прикрываю дрожащие веки и тихо охаю. Данияр проделывает несколько движений, нарочно задевая самое чувственное перед тем, как его палец скользит внутрь.

Безрассудно.

Дико.

До упора.

– Ты не голодна? – обрывисто спрашивает он.

Что? Голодна?

Разве задают такие вопросы в момент, когда так откровенно трахают пальцем, задевая все мыслимые и немыслимые чувства?

– Нет.

Голодна.

Очень.

Я долго выбирала платье, в котором хотела показаться Данияру, и не успела поесть. Жаль только, что на само платье мужу было все равно, он мечтал поскорее снять его с меня.

Когда загорается зеленый, я нахожусь в сладком тумане, а между ног становится очень горячо и влажно.